Очень устала. Очень. Но день был потрясающий!

@темы: жизнь кошачья, Чувства

---

Что вы об этом думаете?

Позавчера вечером у нас случилось необъяснимое...
На кухне вдруг раскололась большая деревянная солонка, сверху донизу, да так, что соль рассыпалась. Стенки у неё очень толстые и (я сама недавно соль туда насыпала) ни одной трещинки не было. Ладно, спишем за случай. В тот же момент треснуло донышко у моей любимой пластмассовой миски. Она стояла рядом с солонкой. Характер повреждений разный, сверху на них ничего не падало. Совпадение? Вот не думаю! Майкл пошутил, что полтергейст завёлся... А у меня другие мысли.

@темы: жизнь кошачья, Мысли вслух, Чувства

---

Завтра едем с Мелкой к врачу. Плюс нужно купить абонемент на прививки. Заодно зайдём к Ангелу. Он очень настойчиво зазывает посмотреть, как он устроился в новой квартире. Не могу устоять! Тем более, что он живёт очень близко от "Вирилиса" и у него можно будет деток покормить.

@темы: жизнь кошачья, славные обычаи, Чувства

---

Только для прочитателей -2

Рассказы

Пешеход


Яркий свет фар на мгновение ослепил его. Человек покачнулся, развернулся и бросился бежать. Прочь от опасности! За угол, через бордюр, в пыль лицом, в отпечатки чьих-то ботинок.
Машина проехала в сантиметре от него, зло бибикнув на прощание.
Он поднялся, бережно отряхнул сиреневый плащ и нырнул в сквер. Зеленое место, свободное от Игры. Можно посидеть на солнце, покормить грапий с руки. Наконец-то дожевать медовый кус, спрятанный для верности за щеку. Поход в Универсальный магазин может стоить жизни. Но пока он – бегунок, твердо стоит на ногах. Ни одной царапины, ни одного столкновения с машинами ангелов. Пусть Всезнающий подождет. Вера… вера, вот что ослепляло его каждый раз, когда он пытался перебежать одну из многочисленных дорог, паутиной обвивших город. Махнуть рукой, подвывая от боли в голодном желудке, исходя слюной, бросаться под колеса. Считать секунды до столкновения с пыльным боком автомобиля. И увернуться, не услышав треска собственных костей. Удача? Он жил этим. Был бегунком. А дальше? Что? Небесные стражи и объятия Всезнающего? Это вдалбливали с детства. Об этом писалось в книгах, в бесплатных брошюрах, разбрасываемых с аэролетов Вкусившими блаженства. Игра. Идет игра. Ставка – жизнь. Проигрыш – переселение в мир иной. Так зачем суетится, добывая пропитание, выторговывая у судьбы секунды до столкновения? Гораздо проще встать посреди автострады, раскинуть руки в стороны, приглашая ангелов поохотиться… Не душа, боялось тело. Визга шин, удара об асфальт… Будет ли он чувствовать, когда колесо отделит его голову, малюя красным дорогу?
Но теперь он в безопасности.
– Алекс! – окликнули его.
Он повернулся на старушечий голос. Конечно, это его соседка - безумная Лорелея. Когда-то, говаривали, она была красавицей, и перед ней тормозили даже ангелы. Ангелы? Алекс не верил в это. Ангелы не тормозят ни перед кем. А это просто груда костей, обтянутая сморщенной кожей.
– Принес? – старуха рвала из его рук корж хлеба.
Он и забыл, что бегунки делились с немощными. С теми, кто уже не перейдет дорогу. Черт, баба, выйди на трассу, прокати свои кости! Алекс улыбнулся мыслям. Это – чудовищно, желать смерти одному из клана. Но останется ему хоть крошка, когда насытятся алчущие чужой добычи? Хотелось есть, до зарезу!
Грапии сгрудились в кучу. Подскакивая, они не решались приблизиться. Лишь разевали клювы. Голодные. Алекс сразу понял, больше никому не повезло.
– Антон?
Бабка Лорелея опустила глаза:
– Будет трасса ему откровением…
Что ж, в последний путь проводить собирается весь двор. Но, до обидного, мало народа в сквере. Где Виолетка? Та самая, детей которой Антон подкармливал? Где бабушка Суома? Антон, друг, как?
Костлявые пальцы сжались на его локте.
– Проводить его под шину – прямая обязанность бегунков.
Да, бабка, ты права. Алекс весь зачесался под сиреневым дырявым плащом, распрямил плечи. Настоящее это дело – отмыть кровь бегунка с асфальта, под клаксонами наседающих машин.
Тряпка уже с утра кисла в ведре. Ржа пропитала бурую от старости ветошь. Она знала кровь многих бегунков. Алекс драил асфальт рядом с убежищем. Антону оставалось два шага до спасения. Не успел… Как же так, Антон?
Машины ангелов вызывающе визжали шинами, набирая скорость, стремясь окончить существование, мигали фарами, из машин смрад, волной похоть… А их женщины? Алекс сморщился. Яркие, сытые, с выпирающими из под одежды складочками плоти. Он отрицал их всех, пока елозил мокрой тканью по асфальту. Существовал только Антон, неутомимый Антон, приходящий с консервами из Универсального, приносящий радость Антон. Нет. Теперь лишь пятно на полотне дороги, а тело утащено множеством шин, раздавлено, распотрошено, растянуто на километры.
Ярко-алая машина промелькнула перед ним. Выписав лихой вираж, проехалась по только что вымытому следу. Алекс зло сжал пальцами черенок швабры. Не оборачиваясь на вихляющую трапецию капота, тер и тер расползающиеся бурым кляксы. Кровь отмывалась неохотно.
Гладкий бок машины толкнул Алекса в бедро. Упав на асфальт, бегунок тут же вскочил, высматривая за темным лобовым стеклом ненавистную фигуру ангела. Потирая саднившее колено, ждал. Началась игра, и Алекс, не колеблясь, принял ее правила.
Пусть мнится, что бегунка легко убить. Ловкий, как дюгонь, Алекс, казалось, проплывал перед автомобилем. Мышцы, сжигая остатки кислорода, напрягались в едином усилии – оттолкнуться от дорожного полотна, избежать смертельного соприкосновения с металлом.
Колеса в очередной раз окатили жертву пылью. Резкий удар бампера – и рука залилась болью. Очередной прыжок отозвался хрустом в потревоженном колене. Алекс уставал слишком быстро. Загребая губами воздух прямо в горло, выплясывал нелепые па под рев раздраженного железного чудовища.
Вычертив на подсыхающем асфальте круг, алая махина понеслась навстречу бегунку, пытаясь отрезать его от спасительного тротуара. Алекс понял: не успеть. В ожидании удара пригнулся, защищаясь. Закричал:
– Давай! Давай!
Раскаленная на солнце пластина капота врезалась в выставленные ладони человека. Мотор заглох. Через поцарапанное стекло на Алекса глядел ангел. Так близко. Бегунок зажмурился и помотал головой. Требовательный взгляд изнутри железного убийцы словно обжигал веки. Машина ровно дышала под сведенными судорогой пальцами, совсем не страшно.
Чихнув выхлопом, машина подалась назад. Тихое «ах» жертвы соединилось с вежливым пофыркиванием мотора. Алый борт чиркнул по складке плаща, автомобиль набирал скорость. Алекс с удивлением проследил за удаляющимся красным задом легковухи.
Он прыгнул на тротуарный поребрик и попал прямо в костлявые объятия Лорелеи. Живой, слава Всезнающему!

Шлепнув со злости красной дверцей «Божественного искусителя», Ала вошла в ярко освещенное перекрытие. Лестница мгновенно подняла ее на шестнадцатый этаж. Ангелы предпочитали жить ближе к небу. Просторные апартаменты наполнились неярким голубоватым светом. Видеокабель зазмеился вверх, выплевывая из себя сноп мигающих картинок. Начиналась проповедь.
Присев на диван, Ала поймала приплывшую из кухни тарелку. Ткнула вилкой в мясную пастилку, понюхала. Но голод так и не проснулся. Хватит принимать активизирующие таблетки, решила для себя.
Под рукой муркнул проснувшийся китис. Окунув пальцы в золотистую шерсть животного, рассеяно слушала Вкусивших блаженства.
Главная цель – истребление бегунков. Эти отходы человечества должны быть отправлены на Небеса на перерождение. Ала даже не задумывалась над словами, слетавшими с проповедующих уст. Так было всегда, так ее учили. Она глотала заумные книги в семинарии, не понимая природы Игры, не видя ее конечной цели. Да и кто мог предположить, что задумал Всезнающий? Мозг ангела не в состоянии усвоить божественные замыслы. Получив свою первую машину – ярко-алую, под стать ее имени, поклялась уничтожать неугодных. Размазывая под колесами живую человеческую плоть, испытывала экстаз, сравнимый разве что с занятиями сексом. Наблюдала, как трепещут лопнувшие пальцы жертвы, зарываясь в разорванные петли кишок. И кричала от ярости, до хруста сжимая руль. Это только Игра.
Висок противно заныл, кто-то из ангелов пытался связаться с ней мысленно. Она выдала положительный сигнал.
– Привет, крошка, погоняем?
Ала поморщилась. Опять этот болван Юрик бросает ей вызов. Что делать, он безнадежно влюблен, и пару раз ему было позволено побывать в ее постели. Но Ала не вынесла из этих встреч ничего, кроме отвращения.
– Попробуем лобовое столкновение, а?
О, Всезнающий, как по собачьи умоляюще это прозвучало!
Ала усмехнулась: дуэли часто заканчивались смертью одного из ангелов. Но это тоже часть Игры. Ни один из них не откажется. Трусость жестоко карается.
– На днях, коротышка, – ответила она. – У меня незаконченное дело.
– Брось, ерунда какая-нибудь, – пробурчал обижено Юрик.
Красные губы Алы скривились в улыбке:
– Охочусь на бегунка…
Юрик с досадой засопел и отключился, оспорить важность такого решения – святотатство.
Ала задумалась. До сих пор она не могла понять, почему не втерла жертву в асфальт. Бегунок был в ее власти. И поначалу она забавлялась, гоняя его по дорожному полотну. Отчаянный испуг, с которым тот пытался спастись, смешил. Но внезапно какая-то сила вдавила ее ногу в педаль тормоза. И Ала на миг ослепла от сверлящего взгляда бегунка. То, что она принимала за страх, было всего лишь укоризной. И тогда смутилась и уехала прочь, не оглядываясь.
Китис блаженно потерся о ногу хозяйки. Ала кинула ему мясо. Подачка исчезла в пасти животного. Он был ленив и толст – этот китис, ему почти всегда доставался хозяйский ужин. Через полчаса мокрый нос сунется в банку с паштетом, и это ему позволят.

Бегункам такая роскошь не снилась. Все, о чем они могли мечтать – несколько буханок хлеба и пачка замороженных мясных галет.
А «Универсальные» пестрели заманчивыми плакатами: «Совершенно бесплатно!» «Только для бегунков!» Алекса всегда умиляла подобная забота, он силился унести побольше. Но вид автомобилей пробуждал в нем благоразумие. Набивший карманы бегунок – неповоротлив, что толку от пищи, если ее не донесешь до убежища? И оставшиеся на тротуаре будут смотреть, как колеса ангелов перемалывают продукты вместе с пожадничавшей жертвой. Впроголодь – но живы, – вот основа бегунковой теории, подкрепленная практикой.
Они существовали в темных развалинах домов. Там, где еще цела крыша. Пили ржавую воду, стекавшую по стенам после частых дождей. Ее можно было запасти впрок, но еда быстро портилась от постоянной сырости. А значит, сотни и сотни бегунков выходили на трассы, надеясь на везение.
Островки этой жалкой полужизни были рассеяны по всему городу. И над всем властвовали дороги.
Алекс поднял голову. На обломке стены сидела грапия. Заметив, что человек обратил на нее внимание, птица слетела ему плечо. Уцепилась толстыми, безобразно отросшими когтями за плотную фиолетовую ткань и жалобно разинула клюв. Вздохнув, Алекс ссыпал ей крошки.
– На, поешь, отродье, – он ласково погладил грапию по слипшимся от грязи перьям. – Ты – нашей породы, отверженная…
Над головой заревело. Даже не поднимая глаз, Алекс узнал шум пропеллера. Усмехнувшись, придержал птицу за распахнувшиеся в испуге крылья. Тощее тельце задрожало в ладони. Грапия была молода, но уже усвоила, что от Вкусивших блаженства следует держаться подальше.
В воздухе закружились листовки. Они покрывали холодную землю разноцветным ковром. Алекс поднял одну, повертел в руках, не читая. Сладкий яд! Отбросил подальше и инстинктивно вытер пальцы о полу плаща.
Из развалюх потянулись немощные. Они сгребали небесные бумажки в кучи и уносили к кострам. Будет, чем согреться. Листы горят неохотно, дают жирную копоть, а потом мгновенно вспыхивают, рассыпаясь легким теплом. Жаль, ненадолго… Одну или две листовки читают после скудного ужина. Согреваются словами. Мир – непрочен, город умирает. Автострады размножаются с невероятной скоростью. Грязь и тлен грозят подчинить последние крохи уцелевших тротуаров. И среди отчаяния и страха Всезнающий раскрывает объятья каждому, кто стремится под сень его мудрости и величия. Стоит лишь выйти на дорогу и подставить тело под жестокое железо машин. Боль – мгновенна, блаженство – вечно… И пойдет гулять по улицам шепот: «..возрождение, возрождение…», – бегунки задумаются. А к полудню несколько трупов будут гнить на трассе – насытившиеся земными страданиями бегунки.
Алекс знал, оплакивать ушедших грешно. Но и радоваться, поддаваясь увещеваниям брошюрок, он не мог. Смерть была для всех каждодневным кошмаром, необходимым условием перехода в лучший мир. Но Алекс не доверял медовому слогу книжиц: за словами пряталась фальшь.
Его толкнули в бок. Грапия, крича, снялась с руки и тяжело поднялась в воздух. Рядом, глупо улыбаясь, стоял Сосед и протягивал надкусанную галету. Алекс принял из грязных пальцев кусочек мяса, аккуратно положил в рот, но даже вкуса не почувствовал – так, до обидного, мало!
– Пойдем быстрей! – Сосед уже дергал его за рукав. Ему было не до вкусовых переживаний. – Сейчас читать будут! – последнее прозвучало благоговейно.
– Нет, не хочу, - Алекс устало махнул головой. – Набегался, вздремнуть бы чуток.
– А мы тебе уже лежанку приготовили, – Алексовы глаза встретились с бегающими от любопытства зрачками. – Мы все видели, как ты… там, – неопределенное движение раскрытой ладонью в сторону трассы. – Сейчас читать будут. Или ты, – Сосед неожиданно шумно задышал, – сомневаешься?
Алекс сдержал ухмылку.
– Да что ты? - удивился натурально. - Всезнающий для меня – отец родной!
– Тогда пойдем, – сказано было твердо.
Алекс обреченно вздохнул, когда его пальцы крепко сжала чужая пятерня.
Отсветы костра мягко скользили по фиолетовому нейлону. Алекс забавлялся, подставляя искрам ладонь. Но те гасли, не обжигая. Он не вслушивался в монотонное бормотание чтеца. И вдруг, со всех сторон раздалось радостное:
– Нектар, райский напиток!
В руку Алексу впихнули ополовиненную бутыль. Это Сосед разыскал ее на обочине, среди груды мусора. И, уже счастливый, оглушенно опустился на груду подгнивших одеял. Алекс попробовал содержимое сосуда и поморщился – дерет горло. И без сожаления отдал одной из жадно тянувшихся к нему рук.

Ала приникла к горлышку фляги. Жидкость со вкусом мяты, крепкая, но сладкая, лишь раздразнила вкусовые рецепторы. Махнула в окно рукой:
– Поехали!
Две машины, серебристо-черная и ярко-алая, сорвались с места. Легковуха подпрыгнула, заставив сидевшую внутри Алу помянуть бегунков, пробуксовала по чуть подсохшей грязи колесами. Выписала крутой вираж и притормозила. Солнце ярко светило в лобовое стекло. Руки девушки в нетерпении сжимали руль. Наконец нога рефлекторно впечаталась в педаль газа. Машина, сверкая боками, понеслась вперед. Деревья с жидкой листвой взрывались свистом, на миг показываясь в боковом зеркале и тут же исчезая. Где-то пронзительно кричала птица.

Настырная грапия, наконец, украла кусок хлеба. Сил поднять горбушку у нее не было, и она поволокла ее по бурой жиже из перегнивших листьев, зло шипя на подбиравшегося к ней Алекса. Кортеж из шести густо размалеванных машин спугнул птицу. Воровка упустила добычу, испуганно завопила и сиганула в воздух. Крошки вчерашнего пирога были мгновенно забыты, Алекс заинтересованно следил за ангелами. Очередная Игра, только на сей раз они охотились не на бегунков… Однако бдительность терять не годилось.
Стройное движение автомобилей нарушилось. Выделились два лидера. Соревнуясь друг с другом, они выписывали пируэты на асфальте. Примеривались ударить. Бегунок фыркнул: ангельские разборки! Тяжелые махины, пахнущие бензином, взрывали грязь. Бамперы засалились, потеки жидких отходов изуродовали краску. В ушах стоял надрывный вой. Алекс содрогнулся, столько ненависти, предвкушения чужой боли звучало в бессмысленных выкриках ангелов.

Прикусив губу, Ала смотрела за суетливыми рысканиями Юрикового автомобиля. Паренек боялся, да так, что в любой момент мог свернуть с трассы, прямо в канаву. Ала самозабвенно крутила руль, держа черную грудь машины перед собой. Раскаленная свирепым светилом кожа, обтягивающая руль, прижигала ладони.
Атакующий рискует вдвойне, но ей было все равно. Жажда убийства захлестнула мозг, утопив жалкие попытки к самосохранению. Ближе. Ближе. Она уже может рассмотреть посеревшее лицо Юрика. Удар. Резкий хруст стекла. Девушка еще успела почувствовать жалящие осколки на лице. Со всей страстью приняла лбом жаркую приборную панель «Божественного искусителя». Время словно замерло. Тьма наваливалась ошметками железа.
Машины столкнулись, срослись. Проникая все глубже в железную плоть друг друга, складывались, как забавные разноцветные картонки из-под мороженого. Точно такие бегунок видел в «Универсальном». Удивительное лакомство. С тем же удовольствием, как смаковал холодную сладкую пену, он слушал музыку погибающих авто.
Горящая жидкость хлынула из-под колеса черного остова. Волна вони докатилась до Алекса, заставив его закрыть нос рукавом. Только не дышать, не чуять этой смеси запахов бензина и паленой кожи. Хлопок, и одна из машин занялась пламенем. Бегунок упал на колени. Утирая слезившиеся глаза, он смотрел на бьющегося в огненной ловушке ангела. Ждал вознесения, как описывали в листовках. Избранные! Избранные! Но ничего не происходило. Скрюченные пальцы ангела перестали царапать заклинившую дверцу. Умер? Алекс вытянул шею, чтобы лучше разглядеть. Все? Втянул воздух носом, пытаясь уловить обещанный дивный аромат смерти. Обоняние раздражал лишь смрад горелого масла, щедро вылившегося на трассу.
Визг и пение, доносившееся из круживших вокруг места аварии машин, действовал на нервы. Алекс зажал уши, скорчился на тротуаре. Проезжая мимо, ангелы приветственно гудели бегунку.
Он дождался, пока скроется из вида последний, и юркнул к алому автомобилю. Тот упорно не хотел загораться. Покрытый копотью, кое-где еще сверкал полосами яркого цвета. Бегунок пошлепал капот, провел ладонью по единственному уцелевшему боковому стеклу. Машина не открывалась. Уговаривая себя не спешить, Алекс возил руками по гладкой поверхности. Секрет был где-то здесь. Интуиция, обострившаяся за годы Игры, кричала ему об этом. Пальцы провалились в выемку. Обследовал. И, поднатужившись, дернул дверцу на себя.
Ангел лежал без движения. Длинные светлые волосы скрывали лицо, но это было не важно. Алекс запомнил ее с первой встречи. Мягкие линии скул, слишком вызывающие красные губы и глаза отвратительного зеленого оттенка, словно мох на стене общей спальни. Живой ангел, настолько близко, что можно потрогать. Вздохнув, Алекс выдернул бесчувственное тело на асфальт, отволок в безопасную зону. Вовремя! Автомобиль полыхнул спичкой.

Странно, она совершенно не отличалась от бегунка. Закутанная в одеяло, перепачканная сажей, представляла жалкое зрелище. Заподозрить в ней убийцу? Алекс рассматривал ангела, пока она жевала корку от вчерашнего пиршества. Ах, сегодня никто не осмелился выйти на трассу. Напуганные бегунки предпочли голодать. Пищи не было. А округлые формы ангела вызывали зависть у женщин: вот кто ест досыта! Угловатые и тощие, они с ревностью следили за каждым куском, за каждой проглоченной крошкой. Наконец одна не выдержала. Подбежала и вырвала из рук гостьи недоеденный хлеб.
Ала удивилась. С ней еще никто не обращался так невежливо. Даже подумать смешно: низшее существо сражается с ангелом! Ала брезгливо отерла руки об одежду: прикосновение к грубым женским пальцам было неприятным, словно щупаешь лягушачью кожу. Она не знала, что ей сказать, как вести себя. Бегунки с непонятным любопытством рассматривали ее, не решаясь приблизиться. Но стена глухой злобы росла, – это Ала чувствовала. Сколько пройдет времени, прежде чем они решатся убить ее?
Одна из женщин подскочила к Алексу:
– Зачем ты привел сюда ангела? – ее губы тряслись. – Это наша территория, наше убежище. Они забрали у нас все. Поверхность перепахана их чертовыми трассами! Теперь ты показал им и эту землю…
Он успокаивающе похлопал ее по плечу:
– Наши убежища для верхних – не секрет, – и Але. – Ты знала раньше про это место?
Та кивнула, не спуская глаз с толпы бегунков. Они подбирались к ней, похожие на зверей, уже почти нелюди. Ала поднялась с одеял, готовая защищаться.
Алекс торопливо шагнул вперед, наперерез массе бегунков. Подметил, что среди них находились и немощные. Что ж, убить всегда легче, чем добыть пропитание, рискуя оказаться под колесами.
– Погодите, - его голос чуть охрип от волнения. – Мы не должны лишать жизни, у нас другая суть!
– А, этого в листовках не сказано, – отмахнулся от него Сосед, доставая из-под груды мусора припрятанный обрезок трубы. – Смерть за смерть, верно я говорю? – и десятки голов дружно закивали, соглашаясь. – Ты, Алекс, мужик видный. Тебе бы остепениться, детей завести. А с ангелами мы как-нибудь сами управимся… – и махнул железякой.
Сердце Алы чуть не разорвалось от страха, когда Алекс резко толкнул ее назад:
– Беги!
Но она продолжала стоять, чувствуя, как отнимаются ноги. Он схватил ее за руку и, преодолевая сопротивление, поволок за собой.
– Да беги ты, дура!
Ругательство полоснуло Алу ножом, заставило вмиг проснуться. Она подхватила темп бега, заданный Алексом. Сзади накатывалась волна человеческих тел.
Ветер низко пел Але в уши. Она начала обессилено открывать рот, спотыкаясь и чуть не падая. Воздух сделался вязким и почти непригодным для дыхания. А бегунок все тащил ее, больно вцепившись в ладонь. Алу начал раздражать размеренный шорох его подошв. Она закричала, выворачиваясь из захвата:
– Отпусти меня! Хватит! Я устала, понимаешь?
И увидела его страшные, безумные глаза:
– Вперед, - процедил он сквозь зубы, – если жить хочешь.
Это подстегнуло ее. Собрав все силы, почти поравнялась с Алексом.
Они завернули за угол. Впереди крошащаяся от времени стена. Бегунок с размаху пнул ее ногой. Несколько кирпичей выпали, но остальные держались в гнездах твердо.
– Прыгай, - он указал своей спутнице на выступ пониже. – Быстрее, сейчас они будут здесь!
Ала попробовала вскарабкаться на почти отвесное препятствие. И лишь ободрала колени. Немыслимо дотянуться руками до заманчиво торчащей выбоины.
– Не могу, – осела на землю, заплакала.
Алекс дернул ее за прядь волос. Больно.
– Поднимайся, слышишь? Ангел обязан летать! Прыгай!
– Ох уж эти бегунковые шуточки, – прошипела Ала сквозь зубы. Она поставила ногу на подставленную алексову ладонь и потянулась вверх, нашаривая пальцами уступы.
Наконец решилась и, утвердившись на слегка качающемся крае кирпича, забралась на стену. Покачнувшись, она неловко спрыгнула по ту сторону преграды. Алекс, спружинив на носках, казалось, взлетел. Легко приземлившись на пятки, он удержал равновесие на осыпающейся груде мелкого крошева. Девушка с пробудившимся любопытством посмотрела на него.
– Я не знала, что вы можете так... ловко, – и, не договорив, робко дотронулась до шрамов на его запястье.
– А вы слишком много времени проводите без движения, – проворчал бегунок, но руки не отнял. – Теперь я знаю, что не снилось ангелам.
-Ты дерзкий, - Ала невольно улыбнулась, разглядывая своего спасителя. – Это не пришлось бы по нраву Вкусившим блаженства.
– Брось, я для них – добыча мелкая, – Алекс сел поудобнее. – Вот объясни мне, ангелок: я, конечно, не тяну на добродетельного, а они что-то там вкусили. Но чем я хуже? – темные глаза уставились на Аллу. – Я не тороплюсь на встречу с Всезнающим. Зачем науськивать на меня убийц?
– Святотатец, – девушка замерла. – Ты хоть знаешь, что бывает за такие речи?
– Пощади, – Алекс криво усмехнулся. – Чем хуже смерть от веревки участи быть раскатанным в блин железным монстром? Может, так-то милосерднее?
– Не хочу тебя слушать! – Ала упрямо зажала уши руками. – Не желаю, пока не поем и не отдохну, – и тут в ее глазах загорелась какая-то мысль. – Ты знаешь эти места?
Бегунок неохотно кивнул.
– Пойдем, проводишь до дома. Там решим, что с тобой делать.

Жухлые листья осыпали их мягкой пылью. Ала неторопливо шла, вдыхая смрад прокисших отходов и едкого, долго держащегося запаха бензина. Пихнула сапогом полусгнившую картонку, перепрыгнула горку консервных банок…
– Никогда не думала, что гулять пешком так приятно. Иногда скорость надоедает. Из окна «Божественного искусителя» мир выглядит иначе. А здесь краски ярче.
Они вышли к трассе. Алекс крепко схватил Алу за руку.
– Внимание! Здесь опасная зона, – он повертел головой, всматриваясь в горизонт. – Сейчас – пусто, но через мгновение…
– Я ангел, – ответила она. – Они не посмеют!
Бегунок пожал плечами, подобрался и шагнул на гладкую полосу асфальта. Ала уверено последовала за ним.
– Вот видишь, ничего страшного…
Из-за поворота вылетел серый драндулет. Наметанный глаз Алы тут же отметил помятые крылья, расквашенный капот. Этот «Седан» был участником не одной стычки. Ветеран. Такому невольно уступишь дорогу. Она махнула ангелу рукой. Но тот даже не притормозил. С радостным гудением машина летела прямо на Алу. Та ойкнула, почувствовав пальцы Алекса на своем плече. Бегунок вырвал намеченную жертву почти из-под самого колеса.
– Бегом!
Широкий серый нос автомобиля просвистел мимо них. Очнувшись, Ала поняла, что стоит на обочине, зарывшись лицом в линялый ворот фиолетового плаща. Может ли бегунок обнимать ангела? Этого она не знала. Но была твердо уверена, что уж ангелу дозволено все. Ала медленно, с удовольствием потянулась к губам Алекса.
Они не замечали мелькавших мимо машин. Ветер взбивал волосы Алы, швырялся песком ей в спину. Она лишь крепче прижималась к груди своего спасителя. Рядом остановился белый «Фиат» и долго, настырно гудел, выражая свое одобрение. Лишь тогда они, смутившись, отпрянули друг от друга.
– Пойдем, что ли? – робко предложил Алекс.
Ала взяла его под руку, уютно устроив ладошку на фиолетовом нейлоне.
– Конечно, дорогой, - согласилась она.

Незаметно подкрался вечер. Нежный свет проклюнувшихся звезд подчеркивал лунный диск, выплывший из-за темных развалин. Далеко впереди мерцало море электрических огней. Устало сигналили автомобили. Город ангелов вступал в юркую, беспокойную ночную жизнь.
– Мы прокрадемся незаметно, – поучал бегунок. – Короткими перебежками одолеем трассы и укроемся за стенами строений.
Ала слушала его рассеяно. Ее мучил голод.
Вот и прозрачная дверь за черными силуэтами машин, зазывно сверкает лампами. Ангелы торопливо хлопают дверцами авто и ныряют внутрь, в спасительный свет перекрытия. Ала решительно шагнула в раскрывающуюся стеклянную пасть, таща за собой ошарашенного бегунка. Алекс схватился за поручни и закрыл глаза, пока его со скоростью тащила вверх непонятная конструкция. Ангел легко коснулся его руки:
– Приехали.
Жилище не откликнулось на голос хозяйки. Молчали приборы, кресло не откинулось услужливо, приглашая присесть с дороги.
– Что случилось? – Ала шарила в темноте. – Почему ничего не работает?
– Кажется, Вкусившие блаженства сочли тебя мертвой, – отозвался Алекс, тяжело плюхнувшись на диван. – Ошибка системы Игры.
Девушка топнула ногой.
– Плевать я на это хотела! Я жива, и им придется со мной считаться!
Алекс только усмехнулся, ощупывая необычную мебельную обивку. Внезапно пальцы натолкнулись на острый выступ. Клык?
– Что это? – руки подняли нечто мягкое, с длинной шелковистой шерстью.
Ала наклонилась поближе, рассматривая предмет. И подавилась рыданиями, поглаживая свисающую с ладони бегунка мордочку мертвого китиса.

– Я им покажу, - бормотала Ала, заводя мотор темно-синего «Шевроле». – Чем им помешал несчастный зверек? Уничтожу! Нелюди!
Алекс стоял в стороне, не решаясь приблизиться к внезапно задышавшему выхлопной трубой монстру. Решительность улетучилась, и бегунка охватил знакомый трепет.
– Садись сюда, не бойся! – позвала его Ала. – Внутри он совершенно безобиден.
Автомобиль чихнул дымом Алексу в ноги. Бегунок погладил кузов, примерился и запрыгнул в пасть железному врагу. Дверца захлопнулась, отрезав его от внешнего мира.
– Мы доберемся до Вкусивших блаженства, да хоть до Всезнающего, если понадобится, – в голосе Алы промелькнули жесткие нотки. – Игру нужно остановить.
Алекс только хмыкнул, растягивая тело на непривычном сидении.
– Не веришь, – Ала показала в усмешке зубы. – Зря, я настойчивая.
Машина взвизгнула, набирая скорость.
Зажмурившись, бегунок впился пальцами в мягкий велюр. Полет начался.
Ветер вцепился в волосы, растрепал, запутавшись в прядях, хлестнул по глазам.
– Закрой окно, – крикнула Ала.
Бегунок непонимающе посмотрел на нее. Он боялся пошевелиться, чувствуя под собой резкие движения рассерженного существа. Утроба демона дышала теплом, вибрировала под вспотевшими от страха ладонями.
– Не бойся, – Ала дотянулась до его щеки, погладила. – Ты находишься в моем царстве, милый…
Алекс неожиданно расхохотался:
– Бегунок, влюбленный в ангела… Никто не поверит!
Девушка обхватила его голову руками, бросив руль. Носок сапожка ударил по тормозам. Автомобиль обиженно подскочил и заглох. Алу повалило на приборную панель. Падая, она увлекла за собой Алекса. Знала же, что оба едва избежали смерти. Но ангелы не отвлекаются на такие пустяки.

Ветер замер под колесами. Ала ловко припарковалась у высокого серебристого здания. Алекс сидел нахмурившись. Изящность пропорций этого обиталища казалась ему насмешкой. Можно ли жить здесь, среди пустоты, где сами стены почти прозрачны? Где не укрыться от врагов? Любой из бегунков отказался бы от этой красоты и вернулся в старые, милые сердцу развалины. И втискивался бы, ввинчивал тело в крошево кирпича, стараясь понадежнее спрятаться…
Окна высокомерно наблюдали за незваными гостями. Ала выпорхнула из машины и махнула Алексу:
– Выбирайся, приехали.
Бегунок послушался. Странная истома заполнила мышцы, ощущение близкой опасности накатило внезапно, но тут же сменилось равнодушием. Ох, плохое место!
Взявшись за руки, они прошли в ворота. Кованые кружева ограды восхитили ангела. Она трогала пальцем шероховатые завитки, восхищаясь необычным сплавом.
– Кто это сделал? – и гладила, гладила изящную вязь прутьев. – Если все выдумки Всезнающего такие же вычурные, нам никогда не постигнуть смысла Игры, - мелкие веточки хрустели под каблуками.
У Алекса отказывали ноги. Кости медленно превращались в рыхлый зефир, от ступней к коленям – сладкое изнеможение. Мысли сделались вязкими и тягучими, а затем пропали вовсе. Голове легко и приятно, и вместо мозга – сахарная вата. Он дернул Аллу за рукав.
– Я дальше не пойду, – и сел в грязь, сложил руки на коленях и закрыл глаза.
Она потормошила безвольное тело. Нет ответа. Прижалась, обняла дрожащими руками.
– Я вернусь, слышишь, – сквозь слезы, – только отыщу Всезнающего, и назад…
Алекс не реагировал, погрузившись в транс.
Поднялась, стряхнула нити травы с колен, и побежала к просвечивавшим сквозь переплетение листвы ступеням.
Камень глухо пел, когда каблучки озорно щелкали о его поверхность. Приоткрыв дверь, Ала скользнула внутрь. Огромное помещение, опутанное толстыми, в бедро толщиной, проводами, подключенными к ярким светящимся ящичкам. Она сделала шаг, другой…
– Добро пожаловать, – навстречу ей плыло, не касаясь пола, странное существо. Огромные немигающие глаза, стреловидные ресницы, тонкие бледные губы – неумелое подражание человеку, словно рисунок карикатуриста. – Вкусившие блаженства приветствуют тебя, ищущий…
Худая рука опустилась на плечо. Но Ала не почувствовала прикосновения. Даже воздух не оживился, не поднял многолетнюю пыль с пола.
– Зачем вы убили китиса? – жалобно спросила она. – Он был такой пушистенький, такой хорошенький, такой…
– Действие соответствовало условиям Игры, – прервал её причитания доброжелательный голос. Губы существа почти не шевелились, сохраняя сладкую улыбку, – две единицы живой материи признаны собственностью Всевышнего. Решение принято. Не обсуждается.
– Но я жива!
Глаза Вкусившего не изменили выражения.
– Не обсуждается.
Ала растерялась.
– Что же теперь делать? – прошептала она. – Столько училась, хотела быть лучшей… Этот китис только мой, я сама нашла его… Нельзя забирать, неправильно, нечестно…
– Всевышний рад возвести ищущего в ранг своих слуг. Слепок памяти ищущего останется в зале Вкусивших блаженства, – бесплотная рука дотронулась до ящичка с проводами. – Тело, как шелуха, – подвергнется аннигиляции.
Ала в истерике затопала ногами:
– Но я не хочу умирать! Я отказываюсь!
Морщинка пробежала по гладкому лбу Вкусившего. Он вытянул палец, указывая куда-то за спину девушки. – Здесь бегунок, он прошел сквозь задерживающее поле. Это нарушение. Истреби бегунка и подготовься к перерождению.
Ала обернулась. Алекс уже одолевал последнюю ступеньку лестницы. Зарываясь пальцами в сухую траву, торчащую из разломов, упрямо полз вперёд.
Динамики наверху завизжали:
– Всевышний ждёт! Радуйтесь! Смерть бегункам!
Ала завопила, перекрывая хор привычных голосов.
– Не хочу! Не желаю слушать! Не нужен мне ваш Всевышний!
Алекс добрался до неё и схватил за руку.
– Там толпа, – прошептал он. – Кажется, они хотят нас убить.
Ала с ужасом проследила за его взглядом.
– Смерть святотатцам! – кричало множество голосов.

– Как там наш уловитель душ?
– Ещё двоих поймал…
– Чудненько.
Темнота. Непонятные шорохи. Алекс попытался открыть глаза. Белёсые пятна движутся, играют в догонялки.
– Зажим. Щипцы, – громкий властный голос.
– Сейчас-сейчас. А, не идёт!
– Поднажми! Сильнее дергай!
Свет вспыхнул внезапно. Бегунок увидел над собой лицо, скрытое до половины белой полосой материи, а над ней – два глаза – карий и фиолетовый. Вот он какой – Всевышний!
– Вживляем?
– Раствор готов. Режь подкорку…
У, туша!
Алекс попробовал пошевелиться. Безуспешно. Он не чувствовал своего тела. Перед ним мелькнуло уже двое укутанных. Разноцветноглазые, они бесстрастно смотрели на него, переговариваясь и качая головами. Громкий щелчок. И Алекс почувствовал, что плывёт. На него надвигалось сине-зелёное рыбоподобное тело, распятое на крюках. Зажмуриться бы!
Треск разрываемого на куски мяса, блеск иголок, шорох и вздохи. Сознание Алекса медленно гасло. Наконец, остался лишь тошнотворный смрад протухшей воды.

Плюх! Огромная рыбина полетела в воду. Хирург вытер пот и стянул маску.
– Хороша!
– Эту красотку стоит выставить на аукцион, – предложил Ассистент. – Это лучшее создание Мастера. Такие пропорции тела несуразны и мы даже не знаем, как она будет двигаться. Но это – гарантия, что ни в одном зоопарке ничего подобного…
– Старый дурак, – отмахнулся хирург. – Его чучела не продать. Что стоит эта гора мяса и жира? Без души – она сгниёт за неделю. Слава уловителю!
– Слава! – отозвался Ассистент.
Отмыв руки, он подошёл к бассейну и легонько постучал пальцем в прозрачную стенку.
– Просыпайся, дурашка! – ласково сказал он рыбе. – Началась новая жизнь.

И другие рассказы тут: lana-del.narod.ru/index.htm

@темы: немного о ремесле, славные обычаи, Рассказ

---

Только для прочитателей

На все вопросы рассмеюсь я тихо,
На все вопросы не будет ответа,
Ведь имя моё иероглиф,
Мои одежды залатаны ветром. (Пикник)

Отрывки

Боги поневоле

Дорога сводила с ума. Монотонная обречённость выворачивала кишки наружу. Боль разрывала трясущееся тело где-то в районе печени. Последний удар пришёлся именно туда. Что же, донором органов ему точно не стать. Спасибо, господа бандиты!
Владиславу было плохо. Тошнило. Он чувствовал, что машина, в которой его везут, пошла под уклон. Ветерок, ворвавшийся в щель над дверью кузова, освежил голову. Влад, прицелившись трясущейся рукой, аккуратно схватился за ближайший к нему предмет, чтобы попытаться встать и разобраться, где он, чёрт возьми, находится!
- Эй, поосторожнее, - предмет дернулся, - я не люблю щекотки.
- К-кто? – у Влада получилось раскрыть окровавленный рот. Заодно проверил языком – почти все зубы на месте. – Кто тут?
- Я, - предмет пододвинулся ближе и оказался коленом. – Ну ты, мужик, попал! Кому задолжал, что ли, или в разборку влез?
Влад обречённо кивнул и взвыл от боли:
- Голова!
Мужская рука легонько стукнула его по темечку.
- Тихо, болван! Сейчас пройдёт.
Действительно, боль тут же закончилась, словно закрутили кран.
- Так вот, - Влад слышал, как его попутчик завозился, устраиваясь на днище машины поудобнее, - Меня Яма зовут. И тебе, малёк, чертовски роскошно повезло.
- Почему? – рискнул задать вопрос Влад, нисколько не обидевшись на ироничный тон собеседника.
- Ты умрёшь, - припечатал голос. – Как там у вас, - перед носом у Влада проявился палец, обрисовал круг и скрылся во тьме, - вознесёшься на небо, воскреснешь и станешь ангелом с разящим мечом. Хочешь быть ангелом? – невидимый расхохотался.
- Можно не сегодня? – прошептал Влад, отползая, вжимаясь задом в дверь. – Как-то не хочется…
- Именно сегодня, - удовлетворённое хмыканье, - я же сказал, малёк, благодари бога!
Машина подпрыгнула на очередном ухабе и Влад влетел лбом в пол.
- Не за что, - тут же откликнулись из темноты. - Со мной ничего не бойся. Развлечёмся на славу!
Машина резко затормозила. Влада бросило на бок. Носом он угодил в гнилой картон, пахнущий мандаринами. Влад сморщился и заскулил. Дверь фургона открылась. И он получил резкий пинок под зад.
- Вываливайся, фраер!
Он изобразил попытку, медленно вытягивая затёкшие ноги. Соображая, кому из двух братков вмазать по морде.
Рука Ямы легла ему на бедро:
- Не нужно, покалечат, - Влад почувствовал жар от его пальцев, даже сквозь толстую ткань джинсов. - Вылезай, не балуй! - Яма легко перешагнул через него и соскочил на асфальт.
Влад вздохнул и выполз. Прищурился на свет фонарей. И не заметил кулака в кожаной перчатке – славный удар в челюсть. Охнул и сел на асфальт, закрываясь руками.
– А не пожалеешь, братан? – услышал он голос Ямы и приоткрыл один глаз. – Организовать перелом? Ещё раз тронь мальчишку!
Только теперь Влад смог рассмотреть второго пленника. Темные, почти черные волосы, длинной до лопаток. Карие глаза внимательно следили за бандитами из-под густой чёлки. Тонкие, упрямые губы. На подбородке, волевом, но чуточку длинноватом, маленькая родинка. Одет во что, не поймёшь – кажется, когда-то была рубашка, сейчас совершеннейшая рвань, и трико? - а может быть и брюки – переливается, струится, как шёлк.
– Спокойно стой! – бритый под ноль верзила, в кожаной куртке, выхватил из кармана нож-выкидуху. Лезвие уперлось Яме в горло, рядом с кадыком. – Заколю, как свинью!
Яма поднял руку и с любопытством ощупал режущую кромку. Кончик ножа проткнул кожу, и по его шее потекла струйка крови.
- Плохо наточил, - вынес он вердикт. – Эта игрушка…
Верзила испуганно хрюкнул. Внезапно бросился к Владу, и, тыча ему в лицо коротким лезвием, заорал:
- Да я его зарежу, понял, гнида! Его! Исполосую! Да я…!
Яма рассмеялся. Смех его, вполне приятный, в ночной тишине звучал зловеще.
- Пошутили, будет, - сказал негромко. - Хочешь убить меня? Попробуй.
Влад съёжился, по хребтине поползли мурашки. Ох, странный мужик! Бритый тоже это почувствовал, его правый глаз стал нервно подёргиваться. Он вытер вспотевшие руки о Владову рубашку.
-Хорошо, хорошо… Вытяни руки, гнида. Руки, усёк?
- Усёк, - кивнул Яма.
Влад с беспокойством смотрел, как защелкнулись наручники на запястьях Ямы. «А ведь это его не удержит! Да кто он вообще? Мастер по самбо?»
Бритый посерел лицом.
- Это босс приказал тебя прикончить, - он облизал губы. – Не кипешись, лады? Умрёшь по-быстрому. Глотнуть хочешь? – он достал из-за пазухи флягу.
Яма отрицательно покачал головой.
- Ну, без базару! - Бритый отпил из фляги, кашлянул и кивнул подельнику на Влада. – Выруби-ка его!
Влад с тоской подставил затылок под удар. И успел подумать, что, может быть, так будет милосерднее… И очнулся на краю бездны. Шаг – и нога провалится в пустоту. Посмотрев вниз, он увидел огоньки уличных фонарей. Слишком высоко!
Теперь он узнал район новостроек. Этот самый дом под его ботинками… Необжитый, спал в окружении недавно высаженных лип и клёнов, радовал цветами в клумбах и ждал жильцов. Возможно, уже утром приедут первые машины со скарбом, собаками и попугаями в больших клетках. И найдут переломанные, скорчившиеся на асфальте тела.
Он с тоской завертел головой. Сплошь небо и пустота.
-Не дрейфь, - услышал он голос Ямы. – Развлечёмся…
Влад закашлялся до судорог. Босые пятки Ямы касались бездны. Двое братков теснили его, и один тычок отделял его от взмаха рук и падения на маргаритки, высаженные на газоне.
-Не нужно, пожалуйста… - попросил тихо Влад и увидел, как ветер взбил темные волосы Ямы, прежде чем тот исчез внизу.
-Извини, братан, - сказал за его плечом Лысый.
Влад так и не смог закричать. Рот забило ветром, рванувшим в лицо. Только пальцы хватались за воздух, вдруг получится взлететь. Но он падал.

Облака плыли под закрытыми веками. Во рту – будто с перепою – сухо и кисло. В голове лёгкий звон. Влад открыл глаза. Первое, что он увидел – небо. Затянутое тучами, серо-чёрное. Отогнав от уха надоедливого комара, он вытянул руки вверх. Пошевелил пальцами. Целы. Хмыкнул, кашлянул и аккуратно, прислушиваясь к своему телу, встал. Боли так и не почувствовал. Поднял голову и с недоверием уставился на далёкую крышу.
– Я был там, - пробормотал он, - а теперь – здесь. Жив, здоров и не кашляю, - он ещё раз глянул наверх, зачем-то начал считать этажи. Тут же бросил это занятие и огляделся. – Где же мой попутчик? Да здесь должно быть до чёрта крови! Я же видел, как он упал…
Но нежные маргаритки хранили только отпечаток его тела. Влад захохотал.
– Я стал птицей! – закричал он. – Прилетел сюда отдохнуть, а сейчас отправлюсь на остров Пасхи вить гнездо! – и поразился мёртвой тишине вокруг. Даже эхо не ответило. Словно в вату крикнул. – Эй! – он помахал руками. - Кто-нибудь меня слышит?
Тишина. Он посмотрел на часы – пять утра. Поймать бы машину! И домой – отсыпаться. К вечеру мозги встанут на место… Сильный наркотик ему подсыпали! Он пошарил в карманах, но денег – кукиш. Влад покачал головой и побрёл к дороге.
Занималось утро. Воздух был прозрачен, до одури пахло жимолостью. Из дворовой помойки тянуло тухлой рыбой. Светофоры моргали жёлтым. И дорога была девственна во всех направлениях…
– Вот если бы у меня были деньги, - бормотал Влад, шаркая ботинками по асфальту, - Ну хоть чуть. Я бы вызвал такси. И как белый человек в пропахшем бензином салоне… Эх! – он засунул большие пальцы в карманы джинсов. Хоть выглядеть, как ковбой! И вдруг в правом он нащупал странный валик. - Шуршит! – сказал он себе и потянул находку из штанов.
Перевязанные тонкой резинкой, в его ладони оказалось несколько купюр.
– Чёртов хрен! – не сдержал удивления Влад. – Это же моя зарплата! – он живо пересчитал бумажки. – Всё здесь. Ведь я сам перевязал их резинкой и сунул в карман. Сегодня третий день, как полностью потратил. С возвращением, родные! – он воодушевлённо чмокнул сверток. Тут же его пальцы задрожали и он уронил деньги на мостовую. – Что происходит?
За его спиной бибикнуло. От неожиданности Влад подпрыгнул. С губ готова была сорваться нецензурщина. Оглянувшись, он увидел потрёпанную «Волгу», бывшую когда-то белой. А сейчас, вся в ржавых потёках от старости, она по праву носила на своих боках полтонны пыли.
– Карета подана, - проговорил Влад, с жалостью разглядывая эталон родного автопрома. – Она ездить умеет?
– Быстрее, чем ты ковыляешь, - из приоткрытого окошка вылез один ус, - Вах, дорогой, какой машина! Наполовину танк, наполовину аргамак! Прокачу, не пожалеешь!
-- Ну, поехали, феррари твою мазератти, - согласился Влад, втискиваясь в салон. – Сколько возьмёшь за коня?
– Зачем оплата? Не обижай, дорогой! Уже заплачено! – не переставая восклицать, водила тщательно разгладил усы, подмигнул Владу в зеркало. – Твой кунак машин заказал. Дай Аллах ему здоровья, щедрый человек! Куда везти-то?
Влад назвал адрес. Откинулся на жёсткое сидение. В салоне резко пахло бензином, потом и чем-то мерзко-сладким, как маленькие вонючие индийские палочки. Он смотрел в окно, почти убаюканный сонным потряхиванием машины. Город убегал назад, а навстречу поднимался день. Серпик бледного месяца почти исчез в розовых ошметках рассвета. Погасшие фонари казались близкими и понятными, и не были теми дрожащими светляками, которые Влад видел с крыши многоэтажки.
– А то поехали вино пить, шашлык кушать… Цхинвали… Церетели…
Но Влад уже заснул и на предложение ответить не мог.

В подъезде пахло кошками. Тем резким неприятным запахом кошачьей мочи, который так обожают старушки-соседки. Влад скривил нос и прошмыгнул в дверь своей квартиры. Скинул кроссовки, стащил грязную футболку. Как тихо! Он нащупал рукой выключатель и его фигуру озарил дрожащий свет ламп. Темнота отползла под шкаф. Влад физически ощущал ее, словно спрута. Сидит, выжидает, когда он войдёт в неосвещённую кухню.
– Что я как маленький, - пробормотал Влад и свернул в спальню. Там проще дотянуться до выключателя. А на кухню он потом пойдёт, когда в окнах загорится рассвет.
– Вот дьявол!
Влад стоял на шуршащем ковре из банкнот. Пошевелил пальцами, бумага приятно защекотала ступни.
– Сколько здесь? – он поднял пачку. Начал пересчитывать и тут же бросил обратно. Ноги, как сдувшиеся шарики, не держали. - Мне всё равно, что я богат как Лондонский банк.
Рухнул на кровать и заснул. Изменения нигде не публиковались, но продолжение можно посмотреть тут lana-del.narod.ru/Gods.htm



Настоящие дни


Солнце разбудило ее рано. Выплывая из-за занавесок, плевалось золотистыми кляксами, разбрызгивая потоки лучей по коричневому линолеуму. Танцевало на острие шариковых ручек, в беспорядке торчащих из миниатюрного стаканчика. Теплый ветер, шаля, забирался в открытую форточку и ворошил листы тетрадок, перелистывая страницы бережно, но торопливо. За умытым ночным дождем окном развопились чайки. Эти белые, крикливые птицы вызывали у Лены щемящее чувство тоски. Наблюдая, как светлая громадина вспенивает крылом волну, девушка испытывала мгновенный укол зависти. И ей бы так носиться над бурным заливом, одеваясь в брызги барашков.
Она вскочила с постели. Тонкая, почти прозрачная ночнушка смялась у подола. Расправив складки руками, Лена потянулась к оконной задвижке. Настало время впустить утро в комнату.
-Привет! – прижавшись к стеклу, на нее смотрел парень. Его ноги каким-то чудом упирались в жестяной слив. Пряди темно-рыжих волос искрились в прозрачном солнечном свете. – Я бы не отказался войти, здесь неуютно.
Лена покраснела, смущенная его улыбкой. Дрожащими пальцами распахнула раму, затем метнулась вглубь в комнаты и впорхнула в розовый халатик.
-Я – Рудра, - незнакомец приложил руку к груди.
Внимательно наблюдавшая за ним девушка заметила, как сверкнула серебряная цепочка в вырезе голубой рубахи. Парень сидел на подоконнике, покачивая ногой. Голубые глаза ласково щурились, разглядывая оробевшую хозяйку.
-Нравится? – Рудра стянул серебряную нить с шеи и кинул ей. – Посмотри, я не возражаю.
Лена поймала легкую вещицу в ладонь. Перебирая мелкие звенья, любовалась изящным кулоном.
-Это какие-то буквы, да?
Рудра кивнул, принимая у нее цепь.
-Иероглиф, - он ткнул ногтем в серебряные завитки. – Обозначает мое имя.
-Чудесно, - девушка с сожалением проводила глазами кулон, исчезнувший под голубым шелком рубашки.
-Я хочу пригласить тебя на прогулку.
-Сейчас? – Лена беспомощно потеребила толстую ткань халата. – Но мама вряд ли позволит.
-Как старый знакомый твоей матери, поясняю, что она будет только рада увидеть тебя счастливой. Ты грезила о полетах? Я предоставлю тебе возможность стать птицей, - он протянул девушке руку. – Решайся.
Лена схватилась за его ладонь. Он подтянул ее к себе, обняв за талию, приподнял и, мягко спружинив с места, прыгнул в окно. Ветер засвистел в волосах девушки, сбивая длинную гриву волос в спутанный клубок. Впившись пальцами в плечи Рудре, Лена зажмурилась от страха, ожидая болезненного удара об асфальт.
-Открой глаза, - даже тембр рыжеволосого изменился. В комнате его голос был насмешливым, здесь перешел в мягко уговаривающий шепот. Лена ощутила легкое прикосновение губ к мочке уха.
Она распахнула ресницы. Все еще боязливо щурясь, повернула голову влево. И тут же ей в бок ткнулось небольшое облачко.
-Какое белобрысое! – Лена с удовольствием запустила пальцы во влажную муть.
Захватывая горстями белесую гущу, размазывала по рукам превращающийся в капли туман. Окончательно промокнув, весело рассмеялась, наблюдая, как Рудра втихаря стирает ладонью мельчайшие брызги со своей одежды. Но тут же умолкла, пораженная увиденным. Безобразно расплывшиеся мокрые пятна мгновенно исчезали, стоило ему поднести к ним палец. Лена посмотрела вниз. Еле видные прямоугольнички домов закрывала темная хмарь.
-Там идет дождь, - улыбнулся Рудра. – А здесь – тихо и хорошо. Правда, вольно дышится, когда ты наверху?
-Ты не человек.
-Я это и не скрывал с самого начала нашего знакомства.
Лена ощутила в горле горький комок ужаса.
-Отпусти меня, - попросила она жалобно.
-Как прикажешь, - и Рудра разжал руки.
Вскрикнув, девушка попыталась схватиться за его предплечье, но ногти лишь скользнули по глади шелка. Тело, вмиг лишенное волшебства, устремилось вниз, покоряясь силе тяжести. Шумливый ветер оставил гонять птиц и подхватил было тоненькую человеческую фигурку, но не удержал и, обессилев, выронил. Ему лишь оставалось лететь рядом и подбадривать протяжным «у-у-у». Лена с размаху села в чернеть тучи. Загребая ладонями, пробовала было остановить падение, но тщетно. Казавшаяся прочной, невесомая ткань рвалась, обдавая брызгами воды.
Рядом, Лена могла бы коснуться кончиками пальцев, вспорола воздух молния. Резко запахло озоном. Волосы повисли сосульками, прилипнув ко лбу. Дождь яростно застучал по спине, словно хотел прогнать непрошеную гостью. Вниз! Вниз! Людям в небе не место!
Перекувыркнувшись через голову, девушка увидела несущийся на нее блестящий от воды асфальт. Вот промелькнул висящий на проводах фонарь, пожелтевший от ржавчины, неприглядный. Лене почти удалось зацепиться за него, но влажные пальцы соскочили. И качнувшийся шар пролетел мимо.
Жесткая ладонь подхватила девушку за талию. От неожиданного толчка перехватило дыхание. Лена всхлипнула от боли, но пальцы помимо воли вцепились мертвой хваткой в запястье мучителя.
Рудра, прокатившись на ветряном потоке, опустился на крышу. Лена сжалась, отползая от него по мокрому полотну, увязая коленями в лужах. Рядом загулил промокший голубь. Он стремительно бросился к девушке, воркуя ей что-то успокаивающее.
-Ты испугалась? – в голосе пришельца было удивление. – Никогда бы не поверил.
-Зачем ты это сделал?
-Я хотел, чтобы ты почувствовала, как нужно управлять своим телом. Тебе почти удалось остановить падение, но мгновение колебания разрушило все.
-Я – не птица! – с яростью крикнула девушка, сжав кулачки.
-Нет, конечно, - усмехнулся Рудра. Он погладил ее по волосам, Лена почувствовала, что его ладонь дрожит. Был ли это страх? – Ты одна из нас – звездных. И можешь больше, чем какой-то дурацкий фокус с полетами.
-Значит, ты не хотел убить меня? – она отогнала ластившегося голубя и прижалась к Рудре. Ее начинал быть озноб.
Теплая рука обняла ее за плечи. И Лена почувствовала жар, исходящий от звездного.
-Я никогда не причиню тебе вреда, - тихо сказал он. – Никогда.
Лена скорбно посмотрела на него:
-Только я промокла и хочу есть.
Рудра просиял улыбкой:
-Это для звездного не проблема!
Стиснув ее в объятиях, ринулся вниз. Голубь порхнул было с ним, но изменил траекторию полета, уходя на юг. Ноги звездного коснулись кирпичного карниза. Еще два больших прыжка, и они - в небольшой однокомнатной квартирке.
-Это владения твоего отца, - Рудра распахнул шкаф, поморщившись от ощущения пыли на пальцах. – Валерия оставила здесь много добра. Может, найдется что-то под твой размер?
-Мама? – Лена, ошарашенная, опустилась на кровать.
Босые пятки упирались в старый выцветший палас. И лишь сохранившиеся кое-где пятна выдавали его истинную зелень.
Рудра бросил рядом с ней милый сарафанчик травяного цвета.
-Примерь.
Взвизгнув от восторга, Лена подобрала вещицу и кинулась в ванную. Протерев ветошью криво висящее зеркало, сбросила с себя мокрую одежду. Влезть в сарафан оказалось не просто. Вертясь с всунутыми в горловину руками, Лена наконец догадалась расстегнуть незаметную брошь у ворота. Ткань ладно сидела на ней. Повязавшись по поясу золоченым шнурком, девушка оглядела себя со всех сторон.
-Теперь я похожа на маму.
-Ни в малейшей степени!
Обернувшись, она увидела стоявшего в дверях Рудру.
-Я попросила тебя побыть в комнате.
-Я там и находился, - он протянул ей руку. – Заказал в кафе столик. Пойдем, пока наша еда не остыла.
Они выбрались через дверь. Рудра просто захлопнул обшарпанную створку, обитую кожей. Проигнорировав лифт, он шагнул к лестнице. Лена еле успела сбежать за ним по ступеням. Рудра поймал ее за руку у самого подъезда.
-Сюда, в это милое, огороженное стеклом заведение.
Войдя в помещение кафе, Лена чуть не споткнулась о ступеньку, о которую некстати зацепился каблучок сафьяновых туфелек, тихонько взятых ею в отцовой прихожей. Мама, видно, не озаботилась перевезти свои вещи, оставила валяться без присмотра.
-Туда, - Рудра указал на столик, стоявший в глубине зала. – Не люблю открытых мест, - пояснил он.
Торопливо сев, Лена тут же открыла крышку с огромного блюда.
-Ой, как это можно есть?
-Я покажу, - звездный взял одного из огромных крабов и профессионально свернул ему клешни. Немного повозившись, он выложил девушке на тарелку кусочки крабьего мяса.
Подцепив кончиком вилки угощение, Лена прожевала кусочек.
-У! Вкусно!
-Тогда попробуй этот заморский овощ, - в ее тарелку шмякнулось нечто желтое и разваренное, - только не забудь полить вот этим соусом, - рука Рудры сама отмерила необходимое количество густой пасты из бутылочки. – Должно быть великолепно.
Глотая вязкую массу, Лена причмокивала от удовольствия. Внезапно ее поразила тишина, образовавшаяся в зале, словно дыра в иное измерение. Она заозиралась по сторонам, пытаясь понять, чем вызван этот раздражающий вакуум. Ее внимание привлекла ярко накрашенная девица, взиравшая на Рудру с обожанием. Лена не без ехидства заметила, что длинная макаронина прилипла к красной губе соседки, делая вид той комичным.
Звездный не поднимал глаз. Размеренно орудуя вилкой, он был спокоен, как индийский слон на водопое. Но то, что на него глазели, это Лену выводило из себя. Заметив, что все представительницы слабого пола так или иначе посматривают в сторону рыжеволосого красавца, она вконец озверела. Бросив нож, весь в потеках сливочного масла, на белоснежную скатерть, она поднялась и крикнула девчонке в лицо:
-Это - мое! И нечего на него так пялиться!
Та как не слышала. Ее немигающие глаза вызывали дурноту.
-Не надо, - пальцы Рудры обхватили Ленино запястье. – Продолжай трапезу, пожалуйста.
Лена утвердилась на стуле, с вызовом поглядывая на распахнутые в восхищении рты.
-Они же тебя просто укладывают с собой в постель, - фыркнула она, с отвращением снова взявшись за вилку.
-Тебе бы не мешало отличать мечты от реальности, - заметил звездный, отламывая малюсенький кусочек хлеба. – Итак, в тебе течет кровь Пришедших со звезд. Это дает некоторое преимущество перед людьми с Земли. Но, - он с улыбкой развел руками. – Надо тренироваться. Яма рассказал мне о твоих талантах, будучи поражен в самое сердце твоими криминальными наклонностями. И согласился тебя учить.
-Нет! – Лена стукнула вилкой о бокал с вином. По залу пронесся хрустальный звон. – Разве ты не можешь быть моим учителем?
Лицо Рудры исказилось.
-Это невозможно. Никогда не заговаривай об этом, не поминай вслух. Я расскажу тебе о многих штучках, без которых жизнь показалась бы пресной, но никому ни слова.
-Почему?
-Ты же не хочешь разбить мне сердце? – абсолютно серьезно поинтересовался звездный.
Лена мотнула головой.
-Отлично, - в голосе Рудры появились прежние веселые нотки. – Ешь, котенок, нашу встречу надо отпраздновать.

-Поднимайся, поднимайся! Отрывайся от земли! – Рудра был огорчен, и Лена это ощущала кожей. Раздражающие иголочки кололи в сердце, словно его обернули шерстью.
Девушка старалась, отталкивалась пятками от серого асфальта, но все напрасно. Прыжок, мимолетное зависание, и позорнейшее падение. Расцарапанные локти зудели болью.
-Я не могу, - и расплакалась, утирая слезы пальцами.
-Ты не хочешь поверить в свои силы, - Рудра закусил губу от возмущения. – Боже, только не надо воды! Я еще не видел рыдающего над своими провалами ученика.
-Пусть! У вас же все – мальчишки, - прошипела Лена, зло косясь на уставшее лицо звездного. – Ни одной девочки, ты мне сам рассказывал.
-Да, но это не значит, что ты можешь филонить, избегая напрягать свои девичьи мускулы. Вперед, киса, в небо!
Лена топнула ногой. Собрав волю в кулак, прыгнула вверх. И уже было обрадовалась, почувствовав тянущую в облака силу. Но та быстро закончилась.
Рудра подхватил ее на руки, иначе девушка бы приложилась затылком о потрескавшуюся шкуру асфальта.
-Так нельзя, - простонал он, опускаясь на газон. – Ты заставила меня усомниться в моих способностях объяснять. Ты умна, даровита, но не хочешь работать. Резвишься, как ребенок.
-Хочешь, я подарю тебе ромашку? – Лена сорвала с клумбы красивый белый цветок и поднесла к носу звездного. – Правда, приятный запах?
-Ну, хватит, - рявкнул тот, подхватив девушку под локти и срываясь в полет. – Я научу тебя по-иному!
-Куда мы? – испугалась Лена, чувствуя, как колотится у Рудры сердце. Она обняла его, прижавшись головой к груди. – Тебе страшно?
-Как ты…, - начал было звездный, но тут же исправился. – Не надо читать мое настроение, Лиалан. Для тебя ничего не изменится.
-Как ты меня назвал? – девушка вытянула шею, заглядывая ему в глаза.
-Так, как назвал тебя твой отец, - мурлыкнул Рудра. – Привыкай, деточка!
-Ненавижу, когда ты обзываешь меня ребенком! – прошипела Лена.
Звездный ничего не ответил, лишь пренебрежительно усмехнулся. Аккуратно, чтобы не задеть за край, он нырнул в узкий лаз пещеры. Звездный летел низко, огибая узкие мечи сталагмитов. Холодный воздух, гулявший в ходах и ответвлениях, ерошил ему волосы.
-Мы на месте, - он поставил девушку на ноги. И пошел прочь, в подземный лабиринт. Его шаги, соперничающие в отзвуках с капающим со сводов мутным рассолом, затерялись в бездне пещерных шорохов.
-Рудра! – Лена бросилась за ним, но потеряла, зацепившись за выступ и плашмя грохнувшись в ледяную лужу.
Только чавкнуло, расходясь кругами. Рудра исчез.
-Это не честно, - пробурчала она, поднимаясь на ноги.
Тонкий писк наполнил мертвенно светившийся зал. Шуршание скользкого тела врезалось в уши. Опасность! Девушка подскочила, завизжав. Но никто не отозвался на ее призыв о помощи. Лишь шелест шкуры о камни.
Подобрав юбку, Лена кинулась к груде камней. Забравшись на самый верх, она уцепилась за острый выступ. Разглядывая расширившимися от ужаса зрачками пространство внизу, девушка почувствовала, как дрожь покинула ее тело. Собранность и внимательность, вот что владело ей. Углядев извивающуюся жирную спину рыбообразной твари, она подняла небольшой камень, лежащий у ног. Существо хрюкнуло, получив булыжником по башке, но направления не изменило. Открылась темно-лиловая пасть, похваляясь кроваво-красными присосками, мерзость подобралась и прыгнула на девушку, размахивая для равновесия ощипанным хвостом.
Вытянув ладони вперед, Лена что есть силы толкнула монстра. И тут же закричала от неожиданной боли: кончики пальцев налились огнем, выплевывая обжигающий бледный свет. Тварь, напоследок испустив душераздирающий вой, упала, исходя зеленоватой пеной. Усыхая, невыносимо смердела чесноком.
-О чем я и говорил. Нужно лишь приложить усилие, - рядом с девушкой стоял Рудра и с интересом наблюдал за метаморфозами, происходившими с чудовищем. – Поздравляю. Утбурд – один из самых опасных земноводных.
-Ты оставил меня одну с этой мерзкой дрянью! – Лена налетела на звездного, лупя по его телу крепкими кулачками. - Это просто гадко!
Рудра мягко перехватил ее руки, заставив опуститься на камни. Его пальцы были способны раздавить, переломать тонкие девичьи косточки, но он держал бережно, стараясь не причинить боли.
-Тебе не грозила опасность, - выдохнул он, когда упрямая девчонка была в надежном кольце его рук. – Я был рядом постоянно. Но справилась с утбурдом ты, без моего вмешательства. Все еще не веришь в свои возможности?
-Не оставляй меня больше никогда, - Лена посмотрела на него жалкими глазами. – Обещаешь?
Звездный кивнул. Прикрыв глаза, он подавил волны ужаса, грозящие вырваться на свободу. Девочка не должна знать, что он сильно испугался за нее. Еще не время.

Она лежала в кровати полностью обнаженная. Погасив туманящий предметы ночник, смотрела на месяц, уцепившийся за хоровод антенн на соседнем доме. На подоконнике сладко дремали цветы. Алые розы, вечером оказавшиеся на столе. Еще дышащие, столько что сорванные, в холодных каплях росы. Лена была не уверена, кто из ее странных знакомцев преподнес ей роскошный подарок. Но думала на рыжеволосого парня.
Губы сами растягивались в дурацкой улыбке, когда она вспоминала полеты с Рудрой. Маленькая девочка… Да, она вела себя совсем как сопливая малышка. И должна быть благодарна тому, кто открыл ей радость небес. Многое ей было непонятно в этом звездном. Его необычные паузы, словно он пытался скрыть свои мысли, но иногда они прорывались сквозь заслон, и Лена ощущала лишь общий тон настроения.
Как этого мало! Неужели нельзя быть открытым, как Яма? Тот сразу дал понять, что был бы не против завязать более тесные отношения. Его настойчивость пугала. Но что-то приятное щекотало под ложечкой, когда девушка вспоминала тот единственный поцелуй перед дверьми денежного хранилища банка.
Лена внезапно покраснела и закуталась в простыню. А что, если кто-то сейчас сидит на крыше, кормит воробьев крошками и наблюдает за ней? Она помотала головой, прогоняя непрошеные мысли. Локоны блестящей волной рассыпались по кружеву подушки.
Тени, бродившие по комнате, не пугали, не травили душу тоской. Печаль, навеянная почерневшим небосводом, ушла, сменившись усталостью.
Заметив, как дрогнули, закрываясь, ресницы девушки, Рудра тихо отпрянул от окна. Теперь пробудившейся к жизни звездной требовалась особая защита. Он быстро нарисовал охраняющий знак на запотевшем стекле. Это отпугнет ракшасов, витающих в ночном воздухе, ищущих слабую добычу. Уловив сонные мысли Лиалан, он побледнел, прижавшись к оконной раме лбом. Осторожно соединившись с ее сновидениями, попытался найти ответ на мучивший его вопрос. Но лишь осколки слов, ничего не значащие обрывки фраз заполняли мозг девочки. И Рудра сдался, разорвав тонкую нить, связывавшую их думы.

4
С полудня затянул противный серый дождь. Тяжелые головки цветов под балконом поникли, а струи воды сбивали листья с кустов шиповника. Даже оголтелые чайки притихли. Нахохлившись под навесами крыш, сушили перья, не рискуя на пробный вылет.
Лена, подперев подбородок кулачком, смотрела на играющий волнами залив. С такого расстояния берег казался тонкой линией песка. Но девушка знала, что если как следует поискать, можно найти подношения водяной зыби. Осколки раковин, кусочки мрамора и янтаря, замшелые палочки камыша – все это приносилось и аккуратно сортировалось неторопливым прибоем.
А где-то там, за много световых лет, идет празднество. Лена внутренним взором видела накрытые богато столы, улыбающиеся лица звездных, ведущих неспешные разговоры. Блестящие хламиды Хранителей – словно переливающиеся пятна безумия. Ах, как изумительно рассказывал о своей родине Рудра! Хотелось прикоснуться к громадным стволам балоров, вдохнуть пряные ароматы акации. Лена была согласна на все, лишь бы сейчас сидеть рядом с государем.
-Мечты, - певуче фыркнул рядом голос.
Она обернулась, вздрогнула, но больше для приличия, чем от испуга побледнела.
-Ты один из них?
-Я – Индра, - серые глаза неторопливо оглядели ее с головы до ног. – Твой учитель, между прочим.
Прикусив мизинчик белоснежными зубками, она простонала:
-Но моим учителем должен быть Яма.
Нагло ухмыльнувшись, Индра заметил:
-А он отказался. Только не строй из себя обиженную, - его узкая ладонь сжала плечо девушки. – Он надеется на твое внимание. Согревает, а?
-Тогда почему ты? – она посмотрела исподлобья.
-Я женат. Удачно. Трое детей, - казалось, его музыкальный голос выплевывал фразы.
Лена кокетливо поправила прядь рыжих волос, спускавшихся на грудь.
-Тогда, может, перейдем от болтовни к делу?
Удивленно прищурившись, Бог дождя внимательно посмотрел на нее.
-Яма верно охарактеризовал тебя, - и больше не добавил ни слова.
Подогнув под себя ноги, звездный сел прямо на пыльный линолеум. Лене пришлось последовать его примеру. Раскинув юбки по полу, она устроилась напротив, покоренная неожиданной грацией Индры. А тот протянул руку к секретеру. Вылетевшая из стаканчика шариковая ручка плотно угнездилась в его пальцах.
-Слабо? – поинтересовался он.
-Как бы не так, - буркнула девушка. Раскрытая ладонь поймала громадную книгу. Чуть покачнулась: тяжело.
-Неплохо, но недостаточно. Я не чувствую твою энергию, детка.
Гадко усмехаясь, Лена материализовала из воздуха две чашки чая. Плюхнув одну Индре на колено, вторую взяла в руки, отпила глоток.
-Все еще неплохо, учитель?
Индра, распылив фарфор посудины на атомы, оценивающе уставился на Лену.
-С Ямой этот номер пройдет, - сказал он. – А с Рудрой – вряд ли. Так или иначе, он заставит тебя работать.
Разлив пахучий чай, она подавилась рыданиями. И тут же ладонь звездного нежно погладила ее плечо.
-Не стоит, Лиалан! Идет процесс противостояния двух характеров. Мне бы не хотелось ломать тебя. Просто выполняй беспрекословно мои требования, и мы будем друзьями. В плюс себе поставь то, что ты практически не нуждаешься в моих подсказках. Ты чувствуешь силу, как никто из звездных. Наследственность – полезная штука.
Она вытерла слезы.
-Что я должна делать?
-Для начала я бы хотел увидеть здесь животное. Только, - он погрозил Лене пальцем. – Мирное и домашнее.
Появившаяся кошка потерлась теплым боком о его колени. Разинув маленькую пасть, зевнула. Улегшись в пятно электрического света, киса заурчала. Рассеянно поглаживая иллюзию под подбородком, Бог дождя бросил:
-Пять лап. Не многовато ли для этого существа?
Смутившись, Лена поправила собственное творение. Кошка получилась на славу. Черная, с белым пятнышком на кончике хвоста и светлыми же усами.
Тошнота вмиг скрутила девушку, она покачнулась, с усилием удерживая расплывающийся образ. Что-то щелкнуло в голове, и Лена почувствовала, как заледенели ее пальцы.
-Черт! – Индра вскочил. Подняв кошатину на ладонь, он осмотрел пушистое тельце со всех сторон. – Да она живая! Теперь потребуется море кефира и центнер мяса, чтобы накормить это чудовище.
Отобрав мяукнувший комочек у звездного, Лена опустила животное на пол.
-Она очень миленькая. Я назову ее Маркизой.
-Дело не в этом, - Индра схватил девушку за руку, осматривая ладонь. – Ты не контролируешь энергию, дитя. Вся сила уходит бездумно, остановись, иначе впутаешься в неприятности.
Но Лена не слушала, забавляясь кошкой.

Мягкие лапки коснулись ее лица, и девушка ахнула, просыпаясь.
-Я задремала, проказница?
Тонкий хвост застучал по полу, напоминая, что в холодильнике давно ожидает куриный паштет.
-Обжора! – засунув палец в баночку, Лена неспеша облизала его. Кошка смотрела осуждающе. – Ладно, ешь, - вывалив содержимое на тарелочку, девушка схватила животное за загривок и ткнула носом в угощение.
Присев на локти, кошка принялась вылизывать куриное суфле.
Неспеша стянув с себя длинное платье, Лена примерила темную футболку. Посмотревшись в зеркало, вздохнула, заведя глаза к потолку:
-Господи, как мерзко!
Отбросив вещь в сторону, решилась на короткий топик. Черный с серебряной вышивкой на груди. А потом – угольного цвета старые джинсы, потрепанные у щиколоток.
-Тебе нравится? – обратилась она к кошке.
Та качнула ушастой головой. Зеленый глаз подмигнул.
-Вот и отлично, - заметила девушка, выбираясь в окно. – Значит, и ему понравится.
Встав на подоконник, покачалась на дрожащих ногах.
-Как высоко!
Восьмой этаж. Ветер вздул волосы, приглашая шагнуть в пропасть. Но Лена колебалась. Сердце ежилось в груди, пасовало перед высью. Лишь шаг отделял ее от бездны. Решиться – и умереть, разбившись, или одуматься и каждый вечер страдать от утерянной возможности.
Издав непроизвольное «ах», Лена прыгнула вперед. Растопырив руки, почувствовала теплые порывы вихря. Легла на воздух, как на огромную ладонь, и покатилась вниз. Попробовала затормозить, взмахнув руками, но не тут-то было. Вот в глазах замелькали балконы, и Лена поняла, что перевернулась на спину. Цапнув ногтями серый бетон, насобирала крошек в ладони, только и всего. И даже боялась подумать, как близко заасфальтированная дорожка.
Рудра подхватил ее у самой земли, так близко, что Лена ощутила щекой гладкую зелень розового куста.
-Не надо это делать без меня, - укорил ее звездный, прижимая к себе. – Удовольствие может стоить жизни.
Девушка обхватила его покрепче руками.
-Куда теперь? – спросил он.
-Выше, - ответила она и тут же сжалась в комок, почувствовав нарастающее сопротивление воздуха.
Облака плыли под ногами, удаляясь, превращаясь в бархатистую ткань. Мир на мгновение затуманился, исходя радужными бликами. Лена коснулась ладонью тонкой прозрачной пленки, вмиг окутавшей ее и Рудру. Прогнувшись под пальцами, сфера тихонько зашипела, обретая прежние очертания.
Звезды, превратившись в слепящие линии, резали глаза. Девушка зажмурилась, пытаясь справится с головокружением. Но распахнула ресницы, боясь, что Рудра сочтет ее трусихой.
-Посмотри, - звездный указал на яркую россыпь мигающих точек. – Это – одно из рассеянных скоплений - Ясли. Чуть дальше – Гиады.
-А там? – палец девушки ткнул в ярко-голубую звезду.
-Эпсилон Рака.
Лена с восхищением потянулась навстречу манящему огоньку, заключенному в черный бархат космоса. Руки Рудры разжались, выпуская девушку. Незаметная оболочка сферы порвалась, послушная жесту звездного.
Первый шаг был труден. Ноги вязли в субстанции, похожей на песок. Пыль щекотала ноздри, и Лена сдерживалась, чтобы не чихнуть. А звезда все ближе и ближе. Сопротивляясь непонятной силе, девушка загребала руками, так, ей показалось, проще было добраться до заветной цели. Мерцающая точка превратилась в полыхающий шар, облила кожу жаром. Закрывшись ладонью, Лена продолжила путь, морщась от боли.
-Стой!
Ее схватили за плечи, завернули в прохладную ткань. Лена ощутила капли тумана на обоженном запястье. Прикоснувшись к обнаженной груди Рудры, вдохнула легкий аромат сандалового дерева.
-Это так прекрасно, - прошептала она. – Звезда слишком горячая, иначе я бы забрала ее себе, положила в глиняную коробочку из-под благовоний и вечерами наслаждалась мерцанием голубоватых лучей.
-Невозможно, - пальцы Рудры скользнули по подбородку девушки. Мимолетная ласка. – Ты можешь прилетать сюда каждый день, если захочешь. Но вселенная огромна. Собери коллекцию ощущений: через месяц в созвездии Лебедя вспыхнет сверхновая, не пропусти.
Лена закрыла глаза. Тьма касалась ее волос, забиралась в ворот короткой маечки. Звездная пыль оседала на ресницах, досаждала, царапая под лопатками, собираясь комочками на животе.
Падение принесло волну блаженства. Воздух, проникший в изголодавшиеся легкие, показался настоянным на яблоках. Запах этих круглых, румянобоких плодов преследовал, заставлял алкать пищи, растравливая аппетит.
-Мне нужно в ванну, - пробормотала девушка, ухватив проносящийся мимо кленовый лист.
Солнце светило прямо в лицо, и она отвернула голову, рассматривая трещинки на фасадах зданий. Где-то громко играла музыка. Но ветер заглушал завывания саксофонов и блеяние труб.
Вот и знакомый прямоугольник окна с белым парусом тюли.
Перешагнув подоконник, Лена потянула Рудру за собой.
-Выпьешь чаю? Ну, пожалуйста!
Звездный помедлил с ответом, но, решившись, прыгнул в комнату. Полотно занавески скользнуло по его лицу, и он придержал ткань рукой. И тут же стряхнул пальцы, словно ожегшись. Тонкие волокна занавеси, сжеванные по краю, пахли лавандой. Прислушавшись, Рудра медленно сжал пальцы на рукояти меча.
Быстрый стук туфелек девушки замер на кухне. Звон фарфора и грохот чайных ложечек.
-Маркиза! Кис-кис!
Веселый голос Лиалан, зовущий кошку, доносился, как через слой ваты. Предметы плыли перед глазами звездного, принимая свое истинное обличие. Настольный светильник, мигнув плафоном, разинул зубастую пасть, отращивая длинные, как у паука, конечности. Хвост, еще имевший сходство со штепселем, захлестнул руку Рудры, содрав кожу. Клинок прошил тварь насквозь, на пол потекла дымящаяся жидкость. Застывая черным оловом, проедала полировку, впитываясь в деревянное покрытие секретера.
Словно нарочно забытая щетка для обуви подскочила в воздух, выросла в размерах и покрылась колючими иглами. На звездного глянули два маленьких черных глаза-бусинки. Тихо шипя, демон ткнулся Рудре в живот, вытягивая энергию. Поморщившись, звездный оттолкнул скользкое существо. Стряхивая черно-бурую слизь с пальцев, поймал мягкий шарик, сдавил в кулаке. Демон заверещал, расползаясь мутной жижей. Ему вторил страдающий крик Лиалан.
Рудра нашел девушку в прихожей, оттолкнул было, пытаясь укрыть от опасности. Но застыл над тельцем белоусой кошки. Окровавленная морда еще мелко дрожала, розовый нос дергался в попытке уловить запах хозяйки, но глаза… Эти зеленые, узкие глаза уже не жили. Выцветали, покрываясь тусклой пленкой. Рудра погладил трясущийся кошачий живот. Пальцы нащупали тонкие петли кишок, выглядывавшие из рваной раны.
-Помоги ей. Помоги, - Лена схватила звездного за блестевшую от крови руку. – Она еще маленькая. Она не должна умирать!
-Попробую, - звездный взял коченеющий кошачий комочек, прижал к себе, успокаивающе поглаживая за ухом, дохнул в измазанную бурым шерсть.
Зеленая волна ударила в кошку, та душераздирающе мявкнула, выгнувшись дугой. Острые когти молотили по воздуху, тщась добраться до звездного. А Рудра выдыхал зеленую субстанцию, ерошившую густеющий кошачий мех. Наконец киса успокоилась. Свесив узкую голову с плеча звездного, задремала.
Опустив животное на стул, Рудра обернулся к Лене.
-С ней все хорошо. Весь вечер проспит, а завтра будет носиться, как ни в чем не бывало.
-Спасибо.
Но что-то изменилось. Рудра почувствовал это сразу, будто холодок пробежал по позвоночнику. Рука девушки была ледяной, от пальцев по плитам пола расползались веточки инея, но тут же таяли, растекаясь каплями, образовывая сложный узор. Энергия свободно струилась в воздухе, создавая защитный экран. Вызывала ли Лиалан заклятия намеренно? Дел пытался разгадать метаморфозу, произошедшую с девушкой, но отшатнулся, получив болезненный укол от рассерженного поля.
-Я могу остаться?
Лена покачала головой, присев на корточки рядом с муркающей во сне кошкой.
-Нет. Я хочу побыть одна.
Неслышно выскользнув из комнаты, Рудра смог, наконец, дышать свободно, не боясь набить легкие осколками льда. Спустившись к луже в небольшом бетонном углублении, он сполоснул руки, отмывая темные потеки с пальцев.

Дельен прилег на кровать, чтобы создать видимость присутствия. Красивую кровать с огромным, белого атласа, пологом. Высоко, задевая куполообразный потолок, скользили подсвеченные восходом тучки, оставляя мельчайшие капли тумана на тонкой поверхности крыши.
Отцу не нужно было знать, что эту ночь Дел провел вне дома, презревший уют и тепло дворца. И вместо этого скитавшийся до зари по старым, отжившим свое галактикам, ища зрелища более сильного, чем неспешное угасание звезд.
Диос вставал из-за горизонта, его лучи медленно, неохотно согревали землю. В широкий зев окна залетела синица. Прыгнув Рудре на плечо, потопала лапками, пытаясь обратить на себя внимание бога. Тот прикрыл птицу ладонью, еще во власти грез. Но крепкий удар клювом пробудил разум государя к дневным заботам.
-Что тебе? – голос звездного звучал расслабленно.
Синица свистнула, пройдясь нежными перышками по щеке Дела.
-Когда?
Снова переливчатая трель.
Дел соскользнул с постели. Окинув взглядом ложе, остался доволен. Никто не заметит его ночного отсутствия.
Шагнув за дверь, он вобрал в себя все ароматы пробуждающегося сада. Ярко-алые розы склонили свои полураспустившиеся бутоны к его лицу. Но Дел отвел рукой ластившиеся цветы, их запах был чересчур силен. Голубенькие маргаритки льнули к ногам, пытаясь попасть под каблук. Но Рудра ступал осторожно, раздвигая упрямую траву носком сапога. Синица, крепко ухватившись коготками, сидела на его плече. Иногда гневно чвиркала, пытаясь прогнать вившихся над головой звездного воробьев. Но серогрудые нахалы отличались упрямством. Стараясь задеть Дела крылом, виляли, словно пьяные.
-Ты пришел, братец, – Аден стоял на площадке, усыпанной желтым песком.
Неторопливо обнажив меч, он сделал пробный мах. Клинок приятно свистнул, рассекая воздух.
-Ты звал меня не для забавы, - заметил Дел. Его пальцы так и не коснулись полированной рукояти, торчавшей из ножен.
-Верно, - Аден обошел брата кругом, примериваясь для удара. – И нет свидетелей, Дельен. Никто не увидит, не придет на помощь.
-Меня это не пугает, темный.
Резкий взмах клинком, но Дел отпрянул назад. Звездный металл почти коснулся груди, распоров голубую материю. Наблюдая краем глаза за противником, Рудра не спешил показывать свою силу, предпочитая защищаться. Скользящий удар в бедро заставил его взвиться в воздух. Приземлившись, звездный тут же отскочил, спасаясь от летящей навстречу железной полосы. Аден точным движением загнал острие клинка в песок и расхохотался:
-Государю не пристало сражаться с простым воином?
Дел покачал головой, зорко следя за братом:
-Отец огорчится, если я тебя покалечу.
-Всего-то? – выплюнул Аден со злобой.
Прочертив длинную полосу по песку, меч прыгнул ему в руку. На этот раз Дел не стал избегать удара. Широкое узорчатое лезвие остановило меч темного. Звон прокатился по саду, спугивая хохлатых попугаев с кустов ежевичника. Ладонь Дельена погладила клинок, словно живое существо.
-Не стоит, Аден. Ты же знаешь, что здесь удача на моей стороне.
Шваркнув по песку ногой, Аден внимательно осмотрел свой меч, ища зазубрины. Удовлетворенный увиденным, бережно спрятал клинок в ножны.
-Мы поговорим позже, братец.
Рудра согласно наклонил голову. Свистнув синицу, раздвинул миртовые заросли рукой. Птица еле успела уцепиться лапками за государево предплечье и, гордая, выводила трели, высматривая в зелени малинника сладкие ягоды. Рудра спешно бежал по тропке из разноцветных камней, утро обещало быть суетным.

Правитель подпер кулаком подбородок, вглядываясь в сына. Разговор начинал его утомлять. Дельен не хотел слушаться голоса разума и на этот раз.
-По туманности Голова ведьмы вопрос уже решили. Это дикие, отсталые миры. Хранителями единогласно выдвинута концепция уничтожения.
Рудра с досадой стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
-Что значит дикие, отец? Не такие, как мы?
-Я сказал то, что хотел сказать, - повелитель повел рукой, и в пространстве перед ним ярко вспыхнуло голубоватое пятно. Махровые края туманности мерцали, выбрасывая лучи света в полутьму помещения. – Меропа, - он ткнул ногтем в сверкнувшую звезду. – К ее спутникам я претензий не имею, но дальше, - палец переместился на невзрачную звездочку, полузакрытую темным облаком газа. – Здесь и есть рассадник заразы. Для планет характерны вялотекущие войны, эпидемии, опустошающие соседние системы. Гуманоидный тип существ является рецессивной формой жизни. За пять периодов безвозвратно вымерло большинство ценнейших растений. Хранители флоры прожужжали мне уши о необходимости вмешательства. И ты до сих пор считаешь, что ничего не происходит?
-Нужен лазутчик, - задумчиво сказал Дельен. – Это работа воинов, отец. Но не Хранителей. Кто-то, кто разберется в ситуации изнутри. И примет решение.
-Тебе давно пора заняться этим делом, - пробурчал правитель, стирая полыхающую кляксу движением пальцев. – А не играть в Земные игрушки под именем Рудры. Мерзко, что приходится тебе об этом напоминать.
-На Земле есть то, что мне по нраву.
Уловив в голосе сына мечтательность, повелитель зло фыркнул:
-Ты о дочери Сета?
Рудра не ответил, разглядывая поднимающееся солнце. Неяркий свет падал ему на лицо, высветив одинокую слезу, катившуюся по щеке.
-Приведи ее сюда, Дел. Я хочу посмотреть на человека, способного погрузить тебя в печаль, - заметив, как Дельен отрицательно мотнул головой, правитель добавил. – Самое время представить ее Эльзаиру, все готово для перевоплощения.
Незаконченное продолжение "Богов". Можно посмотреть тут: lana-del.narod.ru/present_days.htm

Игрок

Синее, яркое небо Америки. Бледные пятна облаков медленно расхаживали, выставляя, до самого пропылённого асфальта, пятки солнечных лучей. Майкл сидел на скамейке в парке, вдыхая рьяно шибающий в ноздри аромат листьев. Ловкие птички, не боясь, суетились у самых ботинок, поклёвывая нечто чрезвычайно приятное. Иногда какой-нибудь наглый остроклюв взмывал на спинку скамейки, заглядывал человеку в глаза и требовательно пищал «Да-й! Да-й!». Майкл, не спеша, выуживал из кармана очередной крекер и бросал в горланящую птичью стаю.
Задумчиво теребя пальцами мобильник, он рассеянно улыбался прохожим. Ловил ответный блеск глаз и вежливо растянутые губы. Наслаждался. Он ждал звонка, с минуты на секунду, и чутко ловил ладонью малейшую вибрацию дорогой дребезжалки. Расслабленное поджарое тело, словно влитое в джинсу. Яркий шлейф аромата духов от Армани. Потёртый браслет золотых часов, невзначай сверкавший из-под манжета. Всё в Майкле привлекало внимание прелестниц, совершающих дневное паломничество в тенистых аллеях парка. Изредка та или иная скучающая гурия нарушала благодушный покой молодого человека, сверля его зрачки полным намёков взглядом. Тогда Майкл гасил улыбку, отворачивался и с удвоенным вниманием следил за банкетом пернатых. Мысли его, нетерпеливые, отрывочные, переплетались с тропой воспоминаний. С глаз пропадала весёлая зелень, дрожащая на ветру. В ноздри дул прохладный бриз с берега Невы, горло першило от пыли питерских улиц.

Блеск золотых куполов Спаса резал глаза. Майкл отвлёкся от созерцания мелкой ряби, щекочущей гранит канала Грибоедова. И поймал взглядом яркое пятно рыжих волос. Губы сами вытянулись, чтобы крикнуть: «красотка!» Он прикусил их зубами. Нет, не время сейчас! Когда-нибудь потом, когда он поднаберётся больше храбрости.
Он знал эту девушку. Мимолётно она пролетала в коридорах его родного университета. Бледненькое узкое лицо, на подбородке – милая ямочка, красиво очерченные губы. Не раз Майкл в мечтах касался их поцелуем! Но карие глаза девчонки ни разу не остановились на нём. И Майкл бледнел от желания поймать её за руку, когда она пробегала мимо, невзначай касаясь его подолом широкой юбки. На пальце этой руки, он был в этом уверен, великолепно смотрелось бы широкое обручальное кольцо.
-Чтобы каждый видел – она моя жена, - прошептал он.
С грустью смотрел он ей в след. Любовался тоненькой шпилькой на девичьей туфельке. Поднимаясь выше, обнимал глазами тонкую щиколотку. И с жадностью следовал дальше, упиваясь тем, как ветер полощет синюю ткань блузки, открывая незагорелые плечи. Ещё миг, и девушка исчезнет.
-Хватит! – подстегнул он себя. – Хватит быть трусом!
Заставить дрожавшие коленки двигаться было нелегко. Скрипнув зубами, Майкл сделал шаг вперёд. В голове словно лопнул мыльный пузырь.
-Стой! – крикнул отчаянно.
Оттолкнув с дороги замешкавшегося пешехода, рванул за мечтой. Раскрытая ладонь поймала девчонку за плечо, развернула. На Майкла уставились два изумлённых карих глаза.
-Это ты мне?
-Да, - Майкл задыхался больше от чувств, чем от бега, - прости, если напугал.
-Ничего страшного, - девушка потеребила кулончик на шее. - Меня Анна зовут.
-Анна, выходи за меня замуж, - выпалил Майкл, и сам понял, как он по-дурацки выглядит.
-Глупый, - она убрала прядь волос, упавшую ему на глаза, улыбнулась, - может быть начнём с кофе?

Настойчивый воробей клюнул его в палец. Майкл отдернул руку и тут же услышал трель мобильника.
- Привет, Игорь, наконец-то… Где Анна? Ты нашёл её?
- Не играй очком, корефан! Она недавно родила. Я только что из роддома. Столько кордонов, ты не представляешь! Тому шоколадку, этому – сотню баксов в карман. Но дело своё они знают отлично. Так что ты мне должен… И ребятам – проставиться. Чудесный малыш, поздравляю! Ведь ты отец?
Майкл сжал корпус трубки в ладони. Сильно, до хруста.
-Что?
-Ты не знал что ли, кентяра? Сочу…
Останки мобильника покатились по асфальту.
-Анна? – брови удивлённо скакнули вверх. – Анна замужем?
На горизонте зачернели тучи.

Он налил из бутылки в стакан сухого вина и поудобнее уселся в кресле, закинув ноги на подлокотник. Подтянул к себе ноутбук. Пальцы, танцуя по клавиатуре, раскатывали новый, неведомый ему мир сетературы. Карие глаза выхватывали куски текста. Проглатывали их, отправляя не всегда изящные картинки в мозг. Майкл морщился и корячился, ерзал и ежился, работая прокруткой.
- Ну, милая, – крякал он, словно подгоняя лошадь, - пошла, детка!
Но «детка» не шла. Кроме распухшего самомнения в отзывах и бахвальства в комментариях, Майкл не находил ничего занимательного.
- Далеко им до Достоевского… - вздохнул.
Слезы умиления жгли глаза скипидаром, когда он читал стихи девочек-подростков.
-Эх, лучше бы выставили свои милые личики, а не отвратительную рифму. Я бы не скучал, - бормотал он, - развлечься бы с этой, у которой «розы в слезах», или вот с той, с «мрачной кровью». Только все они сопливые малолетки, сентименталистки с огромной жаждой денег.
Он потянулся. Разве что перекусить плиткой шоколада? Недоеденная, она ждала своей участи в холодильнике, в самом низу, спрятанная под пакетом сока. И ещё хранила отпечаток его зубов. А он был так слаб, что почти откусил кусочек… Нет! Он не поддастся слабости! Не сейчас, когда он так близок к совершенству!
Самый лучший перекус – приседания со штангой. Он любил этот снаряд: старая добрая штанга путешествовала с ним из одной съёмной комнатухи в другую, и, наконец, торжественно въехала в его первую квартиру. Сам заработал! - он чуточку этим гордился. Но не раздувал индюка, конечно. Неплохая квартирка – небоскрёб – достань до неба рукой. И Майкл часто открывал настежь окна, сидел на подоконнике, куря одну сигарету за другой, пил кофе и смотрел вверх – упирался взглядом в прохладное брюхо облака.
Кофе нужен был чёрный и крепкий. Чтобы проснуться после бессонной ночи и ехать на работу. В этом деле он не доверял никому, даже Лильке. Варил сам, в старенькой турке, нарытой в ветхой лачуге торговца-египтянина. Хотя Лилька, один чёрт, не расстраивалась и предпочитала дома к сковородкам не притрагиваться. «Ты всё равно ужинаешь у друзей, меня приглашают в рестораны. Только маникюр портить. Кусок мяса пожаришь сам, не поломаешься!» Так, Лиля? Майкл усмехнулся, вспомнив их последний разговор о чистоте в доме. Разговор шёл на повышенных тонах, и он вспылил, конечно. Сорвался, наговорил банальных гадостей. Лилька не скоро это забудет!
Майкл погладил рукой стоящую перед ним бархатную коробочку. В ней прятался кулончик с бриллиантами, - это утешит любую девушку. Из тех, с кем он встречался.
Работа способствовала знакомствам. И Майкл иногда забывался настолько, что проводил несколько недель с очередной фотомоделью. Снимал дом, снимал деньги со счёта, снимал всё с девицы, и развлекался. Пока не надоедало забрасывать подарками и слушать признания в любви. Которой не было.
Эти связи опустошали не только его кошелёк, но и его душу. Самооценка неудержимо ползла вниз. Накатывала депрессия, приводя под локоток усталость. А усталость спокойно разваливалась в недрах мозга, грызла извилины, пила кровь и скучала. Майкл спасался работой, доводя себя до изнеможения. И опять западал на сиськи партнёрши. По кругу, по кругу.
Но работа ему нравилась. Работа доставляла ему наслаждение. Самый шик: поскучать перед фотокамерами, пройтись по подиуму, а в перерывах между показами поболтать в курилке с парнями. Конечно о сексе, что же тут такого? Они все варились в искусстве. Все были красивыми, ухоженными, с вечным недосыпом, фотомоделями. Сегодня здесь, завтра – в Париже, послезавтра – в Дамаске. Работа! Зазнаваться нечего.
Мобильник запищал весёлую песенку. Майкл цапнул убегающий на виброзвонке корпус.
– Мама, - простонал он, - привет, мам!
– Миша, здравствуй, сыночек! – голос, пахнущий пирогами и котлетами, обволакивал густым теплом. – Ты здоров? Почему не звонишь?
– Всё хорошо, мам, - он выпрямился в кресле, отставив бокал в сторону, - работы много. Послезавтра бы я тебе сам…
– Как Лиля?
Майкл смущенно промолчал. В голове зажглась красная лампочка, предупреждающая об опасности. Опять!
– Слушаешь меня, сынок? Ещё не сделал ей предложение? Сколько ждать! Вы живёте вместе несколько лет и как честный человек…
– Мам, мы не живём вместе, она живёт в моей… о, чёрт!
– Ты увёз её от семьи, из родной страны. Она совсем там одна, бедненькая! Её отец недавно гостил у нас и спрашивал, когда у тебя хватит мужества выполнить свой долг.
– Какой долг, мам, – рука машинально потянулась ко лбу, вытереть выступивший пот. – Я не могу сейчас жениться, не хочу, пойми ты меня. Я даже не люблю её. Зачем я ей такой нужен?
- С девушкой, живущей с тобой в квартире, - веско сказала мама, - ты обязан узаконить отношения. Мне в глаза соседям смотреть стыдно! И это мой сын! Мой сын!
«Завелась! – подумал Майкл. – Почему одно и то же?» Пропустив лавину слов через себя, он медленно досчитал до десяти, и только потом решился возразить.
- Лилю тоже всё устраивает мам. Ты же помнишь, мы договаривались, что я устрою её здесь на работу, оплачу квартиру и помогу с деньгами. Первое время. Но никогда не говорил про женитьбу.
- Так заговори! – не сдалась мать. – Я хочу понянчить внучат, а Лиля хорошая девочка, из приличной семьи…
Вздохнув, Майкл зажал трубку ладонью. Стянул из пачки сигарету и щёлкнул зажигалкой. Пуская дым в потолок, пережидал словестную лавину матушкиных стенаний.
Незаконченное произведение. Роматика и никакой фантастики. Продолжение (то, что есть), тут: litclub.net/libro/read.text-54823.xml
Кстати, там же и сука приставалка кучкуется. Могу подкинуть адресок, кому интересно. Она много тут орала, что, мол, я вру про что-то, а сама сочиняет оды Майклу.)))

@темы: коллекционное, немного о ремесле, славные обычаи, Рассказ

---

Интересно, что Майкл говорит про Мелкую: "Только не становись моделью! Мордашка-то симпатичная..." Правда, что мужчины больше дочек любят и балуют. )

@темы: Ярослава

---

Яра

Marine friend и Посмотрите, какой у меня коврик!

@темы: жизнь кошачья, славные обычаи, Ярослава

---

Тест от =Салем=

больше всего тебя олицетворяет руна - РАДУГА

это руна Дороги, руна "пути, у которого есть сердце". Это - бесконечный Путь, ведущий к Алатырю; путь, определяемый единством и борьбой сил Белбога и Чернобога, Огня и Воды. Дорога в Традиции - это нечто большее, чем просто движение в пространстве и времени. Дорога - это особое состояние, равно отличное и от суеты, и от покоя; это состояние движения меж Порядком и Хаосом. У Дороги нет ни начала, ни конца, но есть источник и есть итог... Древняя формула "делай, что должен, и будь, что будет" могла бы послужить "девизом" этой руны. Магическое значение руны: стабилизация движения, помощь в путешествии, благоприятный исход сложных ситуаций. l

Пройти тест

@темы: коллекционное, славные обычаи

---

Я без ума

... от Ганеша. Честно, он меня покорил... А тот бородатый красавец - это Ритик Рошан, знаменитый танцор.

@темы: коллекционное

---

Сегодня мне стало страшно. Я увидела его в посетителях. Такая волна надежды в сердце, что даже не справиться. Потом позвонил Ангел...

@темы: из подсмотренного, Любовь, Чувства

---

Лочи почуял весну ровно тогда, когда она закончилась. Мы распушили хвост и предложили хозяйке нас погонять. И с толстым брюхом, потряхивая жирными боками, носились по квартире. Потом поиграли в Ярины погремушки, погоняли и побили их лапой. Устали, взлакнули воды и пошли под компьютерный стол - спать. А этому сорванцу, на минуточку, 15 лет.)

@темы: славные обычаи, Локи-кот

---

Те, кто приходит от  точегонеможетбыть. Мне это очень приятно, конечно. Низкий вам поклон и приветствие. Третий день кряду я переживаю ваше паломничество. Но я боюсь, что вам тут будет не интересно. Я котэ скромный, сидящий дома с маленьким ребёнком, холиваров, обнажёнок и порно у меня не водится. Но спасибо за внимание.

@темы: из подсмотренного, Чувства, мысли своего я

---

Столько вранья вокруг

... песни "Звёздочка моя ясная".
Всё просто и трагично. Эту песню пел лидер "Цветов" для своего погибшего сына. Так получилось... А. Лосев сильно пил и ссорился со своим сыном. И вот... трагедия... Так появляется новый смысл у песни "Звёздочка моя ясная".
"Поздно мы с тобой поняли, что вдвоём вдвойне веселей
Даже проплывать по небу, а не то что жить на земле."

---

Пора вспоминать

Яростный стройотряд

Я – свежий ветер, огонь крылатый,
И наше время на циферблатах!
Пусть повезёт нам в большом пути
От равнодушья себя спасти!

Радостный строй гитар.
Яростный стройотряд.
Словно степной пожар,
Песен костры горят.

Нет струн у сердца неопалимых,
И жажда счастья неутолима.
Я обращаюсь к своей любви:
Меня на подвиг благослови!

На перекрёстках путей и мнений
Рождались звёзды и вдохновенье,
И одержимость всегда права,
Когда находит свои слова.

Мы сильные духом. Мы дети земли.
Мы смелые… Смели… И нас не смели.

А стройотряды уходят дальше.
А строй гитары не терпит фальши…
И наш словесный максимализм
Проверит время, проверит жизнь.


Cкачать А.Градский Яростный стройотряд бесплатно на pleer.com

@темы: жизнь кошачья, из подсмотренного, славные обычаи, Чувства, мысли своего я

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Простая история про любовь

Был ли он скромен? Не знаю. Он знал себе цену. И так же ценил других. Он влюбился первый и последний раз ещё в Институте. В пробегавшую мимо девчонку. Ничего не сказал ей, просто хранил это чувство в глубине сердца. И время не стёрло это у него из памяти.
Он вырос. Он многого добился. Он был знаменит и богат. Но был одинок. Он хотел, чтобы его любили. Это слишком много?
Как-то на просторах интернета он повстречал девчонку. Так себе, он ещё отметил. Но она ответила на его письмо и между ними завязался роман в письмах. Он всё больше проваливался в чувство нужности и необходимости. Это убаюкивало его. Но как-то он заметил, что она, кажется в него влюбилась. И он решил порвать нить. Всё дело в том, что она была слишком маленькой для него. Нельзя же в самом деле ломать юную жизнь? Он сказал ей "Всё!" В ответ получил истерику, к которой не был готов. И... он совершил глупость... Опасную. Исход был печален. Он умер.
Ей сказали мимоходом, между прочим. Она погрузилась в траур и плач. Ей было хорошо его оплакивать.
А он? Он внезапно выжил. Назло. Потом он говорил: " Я знал, что меня ждут".
Врачи отказывались от него, а он сам запускал своё сердце. Медсёстры носили ему цветы и плакали над его подушкой, а он учился дышать.
Он выжил. Он вышел из больницы. И сразу написал ей. А она?
Она уже сменила три мужика. Не забывая плакать, как она несчастна без него и посылая ему любовные письма, она уже спала с другими. Веселилась... Он это увидел.
Не мог поверить? Не мог. К которой шёл? Зачем? В очередной раз его сердце устало биться и он разрешил ему отдохнуть. Он умер.
Его нашла его институтская любовь. Прибегала в палату, приносила запрещённые кофе и шоколад. Целовала его руки и губы. Ждала.
И он стал её. А она стала его.
И жили они долго и счастливо. Они это заслужили, не так ли?!

@темы: из подсмотренного, Воспоминания, Любовь, Чувства

---

Я видела бога

Господин Ра сегодня явил мне лик свой. Значит, я чего-то стою в этой жизни? Но по-порядку...
Питер. Промозглый день, холод обнимает за плечи и по щекам словно влажной лапой ветер водит, в окно стучит. И тучи прямо у горла, закрывают панораму неба. Я жду затмения, я адепт света. Но, кажется, судьба против.
12-00 облака исчезают. Я ищу на улице волшебника с волшебным посохом.
12-20 начинается затмение. Мы с Владом смотрим на солнце через тёмные пузырьки с лекарствами. Эффект есть, видно плохо. Но мы видим, как солнце медленно проваливается в Луну.
13-13 Мы с Ярой и Владом уже на улице. Потемнело. И этот факт нас веселит. Пока Влад бегал относить заявление своей учительнице, я не теряла времени даром. Раздобыла у сердобольных граждан маску сварщика и мы сполна насладились видом пожираемого солнца.
14-20 облака опять закрывают небо и солнце, почти вернувшееся в свой прежний облик. Вздыхаем и идём домой. Холодно.

@темы: жизнь кошачья, из подсмотренного, славные обычаи, Чувства

---

Ах, сегодня Ангел зол. Потому что мой муж сегодня пригласил меня на романтический ужин.))) Красная икорка, шашлычки, яблочный сок. Как тут устоять?))) Нет, Ангел может злиться, а я буду наслаждаться вечером.

@темы: жизнь кошачья, славные обычаи, Чувства

---

Все помнят, что завтра солнечное затмение? В Питере закроет солнце на 70%. Хочу-хочу-хочу!
А меня завтра на свидание приглашают.))) Весна, у Ангела очередное обострение...

@темы: жизнь кошачья, коллекционное, славные обычаи, мысли своего я

---

точегонеможетбыть, от тебя народ приходит.))) Второй день как. Весна, видимо.
Это так, к слову.

@темы: из подсмотренного, Для памяти