Запомните, Рошфор, для меня нет ничего невозможного...
Не знаю, но стараться придется. У меня мало времени на превращение (извращения не предлагать).
Утро, перед работой. Полусонное я на чужой кухне (доехать было в большой ломак, но я обещала.)
Посмотрев в мои мутные очи, он предложил кофе. С мороженым. Ну какое животное откажется? Я тоже не устояла.
Плюс только в том, что кофе он варил сам. Очень крепкий и почти несладкий. Дело не спасла львиная доля мороженого. Втихаря вытягала ложечкой вкусную пенку и вылила почти всю чашку в раковину.
Возрождение зависит от того, кто рядом. Нельзя слушать веселого, довольного жизнюь человека, и продолжать хмуриться. Так приятно разговаривать с человеком, не обремененным никакими проблемами. Он не думает, как и на что он будет жить завтра. И в этом нет показухи - осознание факта, и все.
Мне понравился такой позитив.
После обмена любезностями, он, достав свой переводчик, спросил примерно следующее:
-Тебя вообще нельзя соблазнить?
Отрицательно мотаю головой, улыбаясь.
-У тебя каменное сердце.
Задумываюсь.
Он продолжает:
-Алекс таким не был. Он был добрым.
Высказываю заинтересованность.
-Он был добрым, - разводит руками. - В последнее время люди не были ему обязаны.
Набираю вопрос.
Терпеливо поясняет:
-Мелкие недостатки его знакомых. Не замечал.
Киваю, и:
-У него не было времени на это.
Слово "да" произнесенное на французском я уже разумею.
-Это он просил тебя передать?
-Это я вижу. Для тебя полезно. Тебе плохо. Ничего не делаешь.
Русского юмора он не понимает, поэтому проглатываю язвительное:
- Может, польку станцевать?
А так, прав наш франзузский друг. Ох и прав.
Задаю ему еще один вопрос.
Смеется:
-Алекс - нормальный парень?
Недоуменно чешу в затылке:
-да...
-Почему ты его обвиняешь в педофилии?
Все. Я фыркнула в чашку с кофе.
С ним нельзя серьезно. Просто нельзя. Заражает эмоциями, и только положительными.
Еще чуточку такой терапии, и я начну пушистить хвост.
Утро, перед работой. Полусонное я на чужой кухне (доехать было в большой ломак, но я обещала.)
Посмотрев в мои мутные очи, он предложил кофе. С мороженым. Ну какое животное откажется? Я тоже не устояла.
Плюс только в том, что кофе он варил сам. Очень крепкий и почти несладкий. Дело не спасла львиная доля мороженого. Втихаря вытягала ложечкой вкусную пенку и вылила почти всю чашку в раковину.
Возрождение зависит от того, кто рядом. Нельзя слушать веселого, довольного жизнюь человека, и продолжать хмуриться. Так приятно разговаривать с человеком, не обремененным никакими проблемами. Он не думает, как и на что он будет жить завтра. И в этом нет показухи - осознание факта, и все.
Мне понравился такой позитив.
После обмена любезностями, он, достав свой переводчик, спросил примерно следующее:
-Тебя вообще нельзя соблазнить?
Отрицательно мотаю головой, улыбаясь.
-У тебя каменное сердце.
Задумываюсь.
Он продолжает:
-Алекс таким не был. Он был добрым.
Высказываю заинтересованность.
-Он был добрым, - разводит руками. - В последнее время люди не были ему обязаны.
Набираю вопрос.
Терпеливо поясняет:
-Мелкие недостатки его знакомых. Не замечал.
Киваю, и:
-У него не было времени на это.
Слово "да" произнесенное на французском я уже разумею.
-Это он просил тебя передать?
-Это я вижу. Для тебя полезно. Тебе плохо. Ничего не делаешь.
Русского юмора он не понимает, поэтому проглатываю язвительное:
- Может, польку станцевать?
А так, прав наш франзузский друг. Ох и прав.
Задаю ему еще один вопрос.
Смеется:
-Алекс - нормальный парень?
Недоуменно чешу в затылке:
-да...
-Почему ты его обвиняешь в педофилии?
Все. Я фыркнула в чашку с кофе.
С ним нельзя серьезно. Просто нельзя. Заражает эмоциями, и только положительными.
Еще чуточку такой терапии, и я начну пушистить хвост.
