После нескольких недель надежд и хлопот, ..., находясь в сумерках энтузиазма, он вновь ощутил, что великая мечта никогда не давала и не даст никакого полезного выхода, и в особенности здесь, в этом мире перманентного, непроходящего ужаса, где действительность не давала возможности даже раствориться и утонуть в своих счастливых грезах. К ужасу можно было привыкнуть, но его монотонное однообразие не давало расслабиться, и именно это и было главным препятствием. Впрочем, осознав, он стал спокойнее относиться: теперь в игре все козыри оказались раскрыты, и, оценив расклад, он мог просчитывать варианты и принимать решения.
..., и отчаяние не скрутило его, вопреки ожиданиям. Он хоронил лишь свои надежды, которые, ясно, были шиты белыми нитками. Он хоронил свои неискренние восторги и несбыточные мечты. Итак он принял законы заточения, ставшие законом его жизни, и перестал искать спасения в безрассудных вылазках и биться головою о стены, оставляя на них кровавые следы. Итак, он смирился.
И, отрекшись от своих иллюзий, вернулся к работе.
© Ричард Мэтсон "Легенда"