Запомните, Рошфор, для меня нет ничего невозможного...
Утро плевалось дождём и, кажется, совсем не хотело меня видеть. Подтаявший снег норовил просочиться в башмаки, чтобы окончательно превратиться в воду, а снежинки плакали на моих щеках, о чём-то умоляя... Унылая погода.
Белобрысое небо, впрочем, улыбалось. Во все три золотых зуба церковных башенок. Я прищурилась на них из-под мокрого капюшона. Но долго любоваться - верная смерть: сверху угрожающе сползает оскалившаяся красавица глыба, разбивается о мостовую. Невольная самоубийца!
Идти по тоненькой тропинке среди отрубленных голов ледяных гигантов-сосулек как кошка на осторожных лапах. Нюхать талый пар мостовых и нервничать. Машины гудят матом на нерасторопных пешеходов.
Вот и Владька, стоит, встречая. Улыбается, бесёныш!
-Куда, Бунь?
-В кафешку!
Ах, да, обещала ребёнку блинчиков.
Из груды машин выныривает Ангел. Ругается не по-нашенски, теребит завязки на куртке. Ёршится от летящей сверху мерзости.
читать дальше

Белобрысое небо, впрочем, улыбалось. Во все три золотых зуба церковных башенок. Я прищурилась на них из-под мокрого капюшона. Но долго любоваться - верная смерть: сверху угрожающе сползает оскалившаяся красавица глыба, разбивается о мостовую. Невольная самоубийца!
Идти по тоненькой тропинке среди отрубленных голов ледяных гигантов-сосулек как кошка на осторожных лапах. Нюхать талый пар мостовых и нервничать. Машины гудят матом на нерасторопных пешеходов.
Вот и Владька, стоит, встречая. Улыбается, бесёныш!
-Куда, Бунь?
-В кафешку!
Ах, да, обещала ребёнку блинчиков.
Из груды машин выныривает Ангел. Ругается не по-нашенски, теребит завязки на куртке. Ёршится от летящей сверху мерзости.
читать дальше

Когда уезжаете? Туда можно будет позвонить тебе, поздравить?